Обладатель

А утром, опившись до тошноты крепким кофе, подался на свою работу. Как раз успел вовремя к началу тотальных полицейских и ведомственных разбирательств. Счета фирмы оказались обокрадены начисто, банк секретных технологических данных вскрыт и ограблен, куча наработок и готовых к лицензированию работ попросту уничтожена с помощью вирусов и прочих вредоносных троянских программ. И всё это не без помощи тех паролей и допусков, которые были известны Ивану Фёдоровичу. То есть его сходу обвинили в пособничестве ворам, прямом соучастии в преступлениях, и как следствие непосредственным виновником краха всей фирмы.

Арест. Пребывание в следственном изоляторе целых пять дней. Беспросветные допросы. Жуткий психический и моральный надлом. Постоянно усиливающееся желание покончить собой. И скорей всего чисто случайный выпуск пострадавшего на улицу в связи "…с недостаточностью улик". А может его просто кто-то из прокуратуры попросту пожалел по доброте своей душевной. Человек-то ни в чём не виноват, а его жене, даже когда её отыщут, вряд ли удастся инкриминировать хищение паролей и взлом с их помощью охранной системы научно-исследовательской фирмы.

Полный крах всех жизни. Даже яростная месть и дикое желание растерзать подлую самку, которая недавно считалась его женой, где-то скрылись под пеплом сгоревшей веры и обломками разрушившейся судьбы.

Первую ночь, слабо соображающий Иван провёл в какой-то грязной подворотне. На вторую – примазался к каким-то бомжам, которые ночевали в основании моста. Ну а на третью, его пригласили переночевать в свой подвал Егорыч и Панфа. Да и то, скорей не пригласили, а вынуждены были позвать лишь после покупки нескольких бутылок дешёвой водки.

Попойка. Засилье табачного дыма. Окно. Свежий воздух. Жуткие кровавые разборки. Сигвигатор в кармане. Страх. Тоска. Непонимание.

И всё то же полное одиночество в центре огромного, многомиллионного мегаполиса. И дорога под ногами, под названием "куда глаза глядят"…

Глава вторая КУДА?..

 Почти конец марта, а весна в этом году более чем поздняя. Снег. Холодно. Ещё и ветер продувает ледяной. Хорошо ещё что под курткой, удобный тёплый жакет с внутренними карманами и на тёплой подкладке. И в какой-то момент, Иван Загралов замер на месте. За расположенным метрах в трёх по ходу поворотом, подвывал зимний сквозняк, мечущийся между домами, и против выхода на него бунтовало всё промёрзшее существо:

"Тут теплей… Кошмар! – мысли хаотично метались в разные темы. – Чуть больше недели назад я ходил в шортах и загорал под солнышком… А у родителей там, возле Байкала тоже морозы… Но хоть не голодают… И мне не стоило водку покупать, лучше бы еды накупил. Но ведь мог замёрзнуть… Ха! Так ещё большая часть ночи впереди! Успею дойти до трупного окоченения. Если не найду тёплый угол… Или одеяла… Или подвал… Как же! Найдёшь тут подвал! Везде двери железные, а где можно прорваться, так бомжи уже давно оккупировали… Или всё-таки к Егорычу и Панфе вернуться? Погуляю ещё часик и вернусь? – воспоминания о разорванных трупах в мрачном дворе тут же заставили рассуждать здраво: – Что за ерунда в голову лезет? М-да… Но ведь тёплое место надо найти. И срочно! Иначе до утра и в самом деле не дотяну… Если бы ещё этот непонятный сигвигатор согревал… А может и согревает? Тот мужик с оторванной головой в лёгком, расстегнутом пиджаке был… Да и вообще, что такого в этой штуковине? На кой ляд я вообще её с собой прихватил? А вдруг она какой-то пеленг даст, если я начну с ней разбираться и на кнопочки тыкать? Ах, да… Мне уже глубоко на всё плевать… Всё время из головы вылетает… Но тогда опять тот же вопрос: зачем мне чужая вещь? Ведь никогда в своей жизни не воровал! А тут…, докатился…"

Хотя и сам прекрасно понимал, что катиться уже дальше некуда. Сам когда-то посмеивался при пересказе анекдотов о бомжах. Сам когда ухмылялся, представляя себя как это: падать уже некуда, можно только встречать иных падающих? И вот теперь он на самом дне. А встречать-то и некого! Чёрный юмор.

Но именно этот юмор помог осознать Ивану, что дно, которого он достиг, ещё не последняя веха в падении человека. Можно ведь не только украсть чужую вещь, можно ведь и убить при этом. А потом получить справедливое возмездие в виде страшных физических пыток в каком-нибудь окровавленном, изолированном от всякого шума подвале. Вот тогда уже точно – дальше падать будет некуда.

А ведь те парни, у которых он стащил непонятный по своему назначению пульт, так и поступят. Закроют в гиблом месте и станут медленно убивать. Вот было у Загралова твёрдое убеждение в этом: станут! Был и страх, плещущийся в теле и время от времени истерически вопящий "Выбрось эту штуковину! Немедленно!"

Но в то же время и дух противоречия свирепствовал: "Почему это выбрось?! Да ни за что!" Ну и желание раскрыть страшную тайну пыталось лебедем рвануться ввысь: "Надо вначале хотя бы присмотреться к данной вещи! Попытаться разобраться в ней! Отыскать тихое, светлое местечко и спокойно прощупать диковинку. Не делать же это ночью, прямо посреди улицы…"