Обладатель Белого Золота

А затем дикая магия вынесла Линден наружу. Еще не успев осознать и половины новообретенных возможностей, она поднялась над Горой и увидела перед собой Страну.

Поднималось солнце. Хотя телесно Линден оставалась в Кирил Френдоре, обостренность восприятия позволяла ей чувствовать прикосновение Солнечного Яда с особой силой. Он пронизывал ее, словно нож, словно раскаленный, отравленный клык. Она стала слишком восприимчивой и слишком уязвимой, а потому непроизвольно отшатнулась назад, под защиту горы. Туда, где, широко раскрыв глаза, смотрели на нее Великаны, а на полу покоилось мертвое тело.

Солнце плодородия. Линден охватила дрожь. Сандер и Холлиан более всех прочих боялись солнца чумы, но для Линден солнце плодородия было отвратительнее любого другого, ибо извращало и коверкало саму жизнь.

Языки пламени лизали каменные стены, по полу пробежала длинная трещина. Великаны не отрывали от нее изумленных взоров.

Но времени у Линден оставалось все меньше. А она нуждалась в нем – нуждалась в отдыхе, утешении и покое, которые позволили бы ей укрепить дух, набраться смелости. Но давление неуклонно возрастало, и теперь ее удерживала здесь сила Посоха, ибо именно этой силой поддерживались Законы, в соответствии с которыми осуществлялись призыв и возвращение. Сейчас только сжатое в руке кольцо, цепкое прикосновение к гладкому дереву и столь же цепкая воля позволяли Линден противиться уносящему прочь порыву.

Она знала, что ей предстояло сделать.

Знала и страшилась этого.

Но знала и другое: стоит ей сейчас дрогнуть – и все страдания и потери окажутся напрасными. Она не могла потерпеть поражение. Она оказалась Избранной потому, что была способна выполнить последнюю волю Ковенанта. Это было непросто, но лишь тяжесть такого свершения соответствовала бремени ее долгов. Ведь одна мысль о том, что ей придется не только коснуться Солнечного Яда, но и впитать его, вызывала неодолимую тошноту и ни с чем несравнимый ужас. Она должна была стать Страной – так же как и вся Страна подвергнуться не сдерживаемому ничем осквернению Солнечным Ядом. Вновь оказаться запертой на мансарде рядом с умирающим отцом. Вновь быть подвигнутой к убийству матери.

Но она уже прошла через все это, прошла и обрела новую жизнь, несопоставимую с прежней. И спасенный ею на Небесной Ферме старик обещал, что она не потерпит поражения, ибо в мире еще есть любовь. Однако, испытывая потребность хоть в какой-то поддержке, Линден еще раз обернулась к Великанам.

Они не двигались. Их зрение не позволяло увидеть и осмыслить все происходящее. Но лицо Первой светилось неукротимой решимостью, кровь и грязь не могли замарать неразрушимую красу. Она походила на орлицу.

Красавчик же улыбнулся, словно взгляд Линден был единственным благословением, в котором он нуждался.

С помощью белого кольца и Посоха Закона Линден вытянула из Великанов усталость, восстановив их природную силу, и исцелила поврежденные легкие Красавчика. Затем, словно для того, чтобы еще раз проверить себя перед решающим испытанием, она распрямила его деформированные кости. Великан обрел способность держаться прямо и нормально дышать.

Но теперь у нее почти не оставалось времени. Ветер, дувший между мирами, крепчал, и она знала, что не сможет сопротивляться ему долго.

С мужеством отчаяния она открыла себя и по собственному выбору вновь вышла на Солнечный Яд. Его ужасная мощь превосходила все мыслимые пределы. Взору Линден предстала сломленная Страна – сломленная и умирающая, беспомощная, словно возникавший перед нею в ночном кошмаре, распростертый с ножом в груди Ковенант. Из его раны струилась кровь, сильнее, чем можно было себе представить. Из раны Страны истекала скверна. Не встречая отпора, она пожирала Землю, и с каждым восходом эта омерзительная страшная рана становилась все шире. Лишь сердце Анделейна оставалось нетронутым, но тлетворная сила порывалась захлестнуть и его. Сама земля в агонии истекала кровью.

И Линден оставалось лишь утонуть в этой трясине.

Страшная правда о природе Солнечного Яда заключалась в том, что его невозможно было сломить, разбить или сжечь. Любая попытка сделать это являла собой не более чем глупость.

Но в правой руке Линден сжимала кольцо, ярость и страсть дикой магии, а в левой Посох – живой и овеществленный Закон. Руководимая видением – тем самым, что делало ее столь уязвимой, что позволяло Солнечному Яду бежать сквозь нее, подобно приливной волне, оскверняя каждый нерв и каждый мускул ее тела, – Линден укрепила свой пребывавший на склоне Горы Грома дух и вступила в бой.