Обладатель-десятник

И вот тогда стал действовать Клещ. С несколькими сотрудниками он ураганом налетел на губернатора и четырех его прихвостней. Вначале, правда, крикнул: «Стоять на месте! Вы все арестованы!» Но арестом последовавшие действия назвать было сложно. Напавшие банально избивали представителей власти, ломали им руки и с хрустом выбивали коленные чашечки. Видимо, наболело у силовиков, раз они на такое пошли на глазах у почти сотни свидетелей, в том числе и полицейских. Наверняка им потом припишут превышение полномочий, никакие ссылки на сопротивление при аресте не прокатят.

Но в те минуты они оторвались по полной. Особенно Клещ не стеснялся, накладывая наручники, еще и пальцы арестованным ломал. И Фрол сумел расслышать хриплое бормотание полковника: «Это вам за мою семью! Это вам за Белого! Это вам за его семью!..»

Губернатор и три депутата потеряли сознание, а оставшегося генерал оттащил к своему вертолету и стал там, под прикрытием свисающего брезента, проводить допрос. Пасечник не успел к его началу, потому что не мог оторваться от наблюдения за Клещом. Но и услышанное дало представление о сути допроса. Генерал, раздирая стволом пистолета рот арестованного, выпытывал, где находится некий Буга, отморозок-уголовник, который был замешан как в похищении Белого, так и в многочисленных убийствах.

Депутат выплевывал зубы вместе с кровью и божился, что он о Буге ничего не знает. Только, дескать, и подслушал, что видели бандита вчера в ресторане того самого городка, где Загралова встречали с поезда родители. На вопрос генерала, кто же оплачивает все телодвижения Буги и прикрывает его грехи, арестованный без обиняков назвал имя того самого генерала, который тоже погиб в катастрофе. То ли и в самом деле так было, то ли отныне на погибших будут валить и собственные прегрешения все, кто собирается выкрутиться. А депутат очень надеялся на свою безнаказанность, потому что несколько раз сорвался на угрозы и обещания типа «Ты у меня еще попрыгаешь!».

Вот такие страшные дела творились в глухой тайге.

Но если Фрол кипел от возбуждения и жаждал до конца уничтожить всех бандитов в верхах громадной области, то Иван думал иначе:

«Фрол, пора нам уходить в сторону. Думаю, что руководство ФСБ само до конца всех преступников разоблачит. А у нас своих забот хватает».

«Нельзя нам, Ванюша, уходить, – возразил фантом. – Меня убили не потому, что я плохо защищался и был слаб, а потому, что сам не шел в атаку. Сам не нанес по бандитам упреждающий удар. А ведь наверняка у меня были шансы… Если мы почистим властные структуры от пробравшихся туда ублюдков, нам тысячи людей спасибо скажут. Остальных уже и сами поприжмут. А другие гады надолго запомнят, как беспредел творить, и никогда не пойдут на подобное зло!..»

«Но я ведь не всесильный! И мы при всем желании не сможем везде и всем помочь!»

«Ничего, ничего! Ты посмотри, как мы уже с тобой сработались! И как ты здорово с пищей придумал. Я теперь готов икру в себя хоть насосом закачивать, лишь бы больше узнать да вовремя нужное дело сделать!»

«А если мы что-то сделаем не так? Вдруг с тобой нечто страшное случится, и ты развоплотишься навсегда? А следом за тобой и Ольга исчезнет?»

«Ха-ха! Так бы сразу и начинал со своих главных страхов, – вроде как развеселился Пасечник, но ненадолго. – За меня не переживай, ради правого дела я погибнуть не боюсь. Ну а уж имея такие возможности, я просто обязан бороться с теми, кто меня убил и на других свои кровавые ручки поднимает. А вот с Ольгой мне надо поговорить. Когда ты нам встречу организуешь?»

«Да я одного тебя еле вытягиваю со своими силенками!»

«А ты пробовал?»

«Второй фантом у меня чисто случайно, на эмоциях получился. О дальности твоей «заброски» – вообще молчу, по инструкции такого быть не может…»

«Вот! Не может! А раз есть? Значит, силы твои особенные, двужильный ты. Поэтому давай! Прямо сейчас свою актрису рядом со мной создавай, я с ней и поговорю, и поможет она мне сразу. Я же не могу разорваться, чтобы действовать сразу в разных местах…»

Так себя вести фантомы наверняка изначально не могли бы по отношению к любому другому обладателю. В инструкции говорилось, что, даже имея собственное сознание, скопированная в реале матрица естества только и должна, что выполнять волю своего создателя. При желании – быстрее, без желания – медленнее. Но – выполнять. В любом случае.

Тут же получалось нечто, вряд ли когда-либо заложенное в память сигвигатора. Обладатель невероятно уважал и ценил созданного фантома и доверял ему. И считал его неподвластным ему, обладателю. То есть свободной личностью. Личностью, которая может и имеет право как высказывать свое мнение по любому вопросу, давать советы в любой ситуации, так и настаивать на принятии именно его варианта решения. Погибший семнадцать лет назад дед Фрол был одновременно и дру́гом, и отцом, и мудрым учителем. И если он решил продолжать зачистку области от преступников, значит так тому и быть.

Только вот за Ольгу у Ивана прямо сердце кровью обливалось:

«Рядом с тобой ее матрицу создавать? Там ведь кровь, трупы…»