Обладатель-десятник

Именно эта площадь с садом, огородами и позволяла населению возведенного в глухомани поселка жить здоровой, полноценной в плане питания и витаминов жизнью. Ну а все остальное давал лес: кедровые шишки, лесные орехи, мед…

Отец тут же возжелал повести сына в сад. Вроде бы только-только снег сошел на открытых пространствах и смотреть еще не на что, но Федор Павлович очень хотел похвастаться своим детищем. Он являлся главным садоводом поселка, и в рекордных урожаях была именно его заслуга. Потому и стремился показать первые набухшие почки да поучить сына, как надо ранней весной подрезать ветки.

– Батя, давай уж завтра на ваш сад полюбуюсь, – предложил Иван, раскладывая на столе свои вещи, которые ему были необходимы для работы. – Мне первым делом надо с друзьями в контакт войти, последние новости узнать да некоторые мысли, которые еще в пути возникли, в нужные файлы внести.

– Ну ладно, – согласился Федор Павлович. – Тогда до самого вечера нас с матерью не жди, нам работа в саду предстоит немалая. Завтра осмотришь и подвалы наши, и сараи.

Родители набрали в карманы своих курток ярко-красных яблок, прихватили садовые ножницы и отправились в сад. Иван запер обе входные двери на внутренний засов и занавесил окна в своей комнате. Одно, маленькое, размером с экран ноутбука, выходило в лес, а второе, нормального размера, – во двор. Не хотелось, чтобы соседи что-то нечаянно подсмотрели. Доказать-то ничего не докажут, но вот подозрения да ненужные расспросы точно начнутся.

Включил компьютер, ввел пароли, добавил нужные настройки. Прикрепил скотчем к стене различные схемы, графики и таблицы. Проверил наличие Интернета, бегло просмотрел последние новости, послал сообщение родителям Ольги.

И только после этого, проконтролировав запас своих сил, шумно выдохнул и приступил к созданию физического фантома.

Глава 2 Жена

Появившаяся в комнате Ольга сразу принялась осматриваться. Уже из первых слов и восклицаний стало понятно, что ей здесь понравилось. О последнем семейном скандале она пока не вспоминала. А может, просто отложила ругань на другое время. Из одежды на ней оказался вполне теплый спортивный костюм и закрытые домашние тапочки на толстой подошве. Но именно это госпоже Фаншель и не пришлось по вкусу:

– Представляю, как твои родители на меня смотрели бы, если бы я в таком виде стала с ними знакомиться. Я ведь артистка! Из приличной семьи. Правильно воспитана, имею свой стиль и вкус.

– Но в этих краях еще довольно холодно… – начал было Иван.

– В любом случае, мог бы одеть меня более изысканно!

– Я себе плохо представляю костюм, достойный такого тела, и на него уйдет больше силы…

– При чем тут сила? Тут нам ничего не угрожает. Тем более что оставлять тебя одного я не намерена.

– Милая! В любом случае долго я тебя не смогу поддерживать, – перешел Загралов на тон, каким обычно уговаривают детей и очень капризных любовниц. – Не забывай, что мне еще далеко до десятника.

– Конечно не забуду! Как и не смогу забыть, что ты мне изменил с подлой и развратной подругой!

– Олечка! Но мы ведь договорились на эту тему…

– Кто с кем договорился?! – со злостью воскликнула она. – Как только я начинаю предъявлять претензии или пытаюсь что-то уточнить, ты сразу находишь повод меня развеять! То у тебя силы кончаются, то еще что-нибудь! А мне каково? Не успеваю тебе и пары вопросов задать, как вновь оказываюсь в другом месте и в другой обстановке! – И моментально, совершенно неожиданно, скорее всего и для самой себя, красавица залилась слезами: – И так… не живу!.. Еще… и ты… с ней…

Иван сник, не зная, что придумать в свое оправдание. Только и обнял рыдающую Ольгу, да, аккуратно подталкивая в нужном направлении, подвел и усадил на кровать. Решил было перейти на просительный тон, но вовремя вспомнил древнюю истину: начни женщине потворствовать в малом, она тебя прищемит и во всем остальном. То есть, как бы ты ни обожал свою прекрасную половинку и ни боготворил ее, надо чаще посмеиваться над причинами ссоры, балагурить и сводить к шутке решение самых сложных вопросов.

Поэтому, так и продолжая обнимать любимую за плечи и постаравшись изобразить улыбку стоика, он начал:

– Да уж! Ситуация – нарочно не придумаешь. Утром мы с ней просыпаемся – оба в шоке. Елена в слезы и в истерику… – Ольга прекратила рыдать, хотя плечи ее продолжали вздрагивать. – Кричит: «Я Илье изменила! Как мне жить теперь?!» А я тоже слова вымолвить не могу: мне ведь не просто снилось, мне четко казалось, до того как проснулся, что это я с тобой любовью занимался. До чего я только в тот момент не докатился в мыслях… Хотел чуть ли не в окно выпрыгнуть…

Любимая перестала вздрагивать от всхлипываний, хотя ладони от лица не убрала. Так и проворчала неразборчиво:

– Почему же не выпрыгнул?

– Ну… – Иван задумался, взвешивая, стоит ли быть до конца откровенным. Затем кивнул, решившись: – Вспомнил, что я голый… Да и Ленка мне всю грудь слезами продолжала заливать…

– Ага! То есть она за утешениями на тебя взгромоздилась?

– Не совсем… точнее говоря, не полностью…

– И тоже голая?!