Обладатель-двадцатник

– Как раз в этом направлении зубы моих адвокатов сегодня и обломали. Причём даже фантомы не помогли запугиванием, мордобоем и поломанными костями. Та же прокуратура готова костьми лечь, но ничего не предпринимать. А прочие деятели, раньше бежавшие вприпрыжку в направлении пальца, сейчас клянутся и божатся, что со средствами – полный порядок. А знаешь почему? Да потому, что эти денежки те самые, «горяченькие»! Те, что стали возвращаться в Россию в последнюю неделю. Их снимают со счетов уже уничтоженных мафиози или тех, кто успел куда-то спрятаться.

– Серьёзное дело… Тут надо мировые банки подключать, чтобы они полностью арестовали опустошаемые счета, тогда поток прекратится. А с этим вопросом лучше к Леону обращаться…

– И к нему вопрос закинул, – скривился Адам. – Так этот прыщ от встречи отказался, а на словах передал, что под каток новой империи ложиться не собирается. А эти пустозвоны в Европарламенте как раз в отпусках. Пока съедутся, пока раскачаются, уже и арестовывать нечего будет.

– А грехи?

– Тоже не подкопаешься. Один из самых активных деятелей, некий Юрий Петрович, так вообще бывший детдомовец. За свою вотчину готов рвать зубами и ногтями. А во всём остальном, как говорится, кристальной честности человек. И вокруг него такие же чистоплюи собрались.

– Тем лучше. Честных легко подставить под какое угодно дело. В крайнем случае… убрать.

Оба обладателя примолкли, тяжело глядя друг на друга. При всём своём кажущемся могуществе, на крайние меры они шли очень редко. Тому было сразу несколько причин. Вот Адам одну из них и упомянул:

– Ты ведь знаешь, как Пётр негативно на подобное реагирует… Но самое важное не то, а факт уже чётко доказанного моими следователями вмешательства со стороны новенького. То есть это не президент со своей командой начал передел собственности и не семейные кланы, владеющие очень многим, а именно он, Иван Загралов, заварил всю эту кашу с уничтожением уголовников.

Опять минуту помолчали, после чего Волох с досадой протянул:

– Значит, прётся к власти… Что, с одной стороны, было бы идеально: был обладатель и раз – не стало. Но только в том случае, коль рядом с нами имелся бы иной коллега, рангом нас ниже…

Теперь на саркастический тон перешёл господин Фамулевич:

– Не ты ли недавно кричал, что полусотники нам врут? И никакого отбора сигвигатора у рвущегося к власти и у ближайшего коллеги «до пары» не происходит?

– Ну… мало ли! – развёл руками владелец ресторана. – А вдруг не врут? Ты-то останешься на коне и поскачешь возрождать свой хитро сделанный Фонд, а мне ничего не останется, как до конца жизни корячиться диджеем.

– Не робей! В крайнем случае у нас договор о взаимоподдержке до самой смерти, – напомнил Адам. – А я не жадный, поделюсь с тобой.

Судя по взгляду сотрапезника, тот слабо верил в только что упомянутую взаимоподдержку и в случае чего мог надеяться лишь на свои дискотеки.

А сейчас он, вспомнив о проблемах Фонда, буркнул с укором:

– Так кто здесь должен плакаться и жаловаться? Ты или я?

– Я просто обязан был тебе высветить всю создавшуюся обстановку, – перешёл Адам на иной, проникновенный и дружеский тон. – И доказать, что обстоятельства у меня сложились совсем аховые. Прямо хоть бросай всё и беги в южную Аргентину. Кстати, неплохой был бы ход с нашей стороны, если этот Иван и в самом деле окажется в нескольких шагах от власти. Не правда ли?

– Ну да… – последовало согласие, украшенное ухмылкой. – А когда изымание устройств состоится, можно быстро вернуться на… голое место.

– Именно! Но пока этого нет, может, всё-таки попробуешь нанести жёсткий удар по этому выскочке? Тем самым поставишь точку во всех наших сомнениях и одним махом решишь возникшие проблемы. Ради этого дела я тебе выделю два десятка в полной экипировке. Лучшие пойдут. Да что там лучшие! Всех отправлю, до единого! Сколько можно нам трястись и только защищаться? И сам выеду как можно ближе, для лучшего управления. После такого удара никто не устоит.

Волох скорбно мотнул головой:

– Лучше бы мы подобный удар в своё время нанесли по Тузику Пиковому, а не отсиживались в своих норах, словно крысы. Сейчас лишний сигвигатор имелся бы в нашем распоряжении и всё вокруг шло своим чередом.

– М-да! Чего уж тут сожалеть об упущенных возможностях… Но всё-таки… возвращаясь к удару… Соглашаешься?

Адам вперил свой взгляд в лицо собеседника, словно гипнотизируя и подталкивая к нужному решению. А тот посидел, помолчал и стал подробно пересказывать каждую мелочь утренней попытки покушения на Ивана Загралова.