Обладатель-двадцатник

«Да как тебе сказать… – Иван сделал вид, что в страшных сомнениях, но уже подключил к переговорам и деда Игната, чтобы он прислушивался и был в курсе. – Если ты будешь дома со мной, то твоя мама и папа будут у нас тоже торчать постоянно. Ни у меня не получится работать, ни ты не сможешь толком помочь «нашим»…»

Ольга даже растерялась:

«Ой! Об этом я не подумала…»

«Вот если бы нам от них на время чуточку дальше переселиться…»

«Точно! Давай снимем себе шикарный номер в отеле?.. – загорелась актриса. И тут же сама не согласилась: – Нет, так тоже нельзя… Или квартиру тогда… или дачу какую-нибудь… О! Дачу даже лучше будет! Лес, природа, травка…»

«Такого добра и помимо дач полно, – заявил солидно Иван. – К примеру, наш целитель покупает какую-то лабораторию в Подмосковье, так там, говорит, всего полно. Вот если бы туда можно было подселиться…»

«А как это посмотреть?» – несколько настороженно спросила супруга.

«Понятия не имею, да и на всё не могу разорваться. Придёшь домой, скажешь маме, что мы легли спать до ночи, а я тебя духом к Игнату заброшу. Сама всё осмотришь и решишь…»

Фаншель сразу же согласилась, да ещё и с повизгиванием. Как же, теперь только от неё зависел выбор места для будущего совместного проживания с любимым.

Глава 15 Раздвоение

Пока жена официальными путями доберётся домой, Загралов решил и дальше посидеть над текстом и расшифровкой. Но заскочив в ванную и наскоро освежив лицо, уставился в зеркало как баран на новые ворота:

«Неужели это так просто? И так несуразно? – хорошо хоть мысленно привык немного, и действо уже не казалось совершенно диким. – Может быть, прямо сейчас и попробовать? Не получится, так пять минут меня не спасут… Ну да, а то впоследствии при Ольге будет неудобно как-то, да и стыдно… А так хоть сам прорепетирую, пока никого нет возле меня…»

Понятно, что когда полный десятник, а уж тем более полусотник тысячи раз совершает подобное действо, оно кажется ему не более странными, чем обычный чих. Но вначале, особенно когда представишь, что кто-то за тобой подсмотрит, так думается: «А на кой ляд мне второе тело? С одним бы вон управиться!..»

Так и Иван Фёдорович чуть не поступил. Но вовремя вспомнил о возможной встрече с наставниками:

«Они-то точно вторыми телами припрутся на рандеву! А мне что, через фантома говорить? Ничего, вот Галину из комы вытянем, Романова, дядю Мишу, на Девятого сагитируем, а к тому времени обязательно фантомы достойную кандидатуру на Десятую отыщут. Вот тогда и создам себе вторую ипостась, да на любую встречу могу смело отправляться! Да-с! Ну а сейчас… всё-таки попробую…»

Быстро разделся, влез под душ, намочил тело и стал мылиться, хихикая, как ненормальный. Потому что представил себе такую последовательность событий. Ну делает он что там описано, ну не получается у него. Ни сейчас, ни когда полным десятником станет. А потом дальше вычитывает в тексте такое сообщение: «Если вы всё сделали, как было сказано выше, то прошли тест на звание неврастеника, у которого отсутствует в сознании логика и здравый смысл. Поздравляем!» Вот тогда уже точно обхохочется!

А пока делай, что изучил, коль до сих пор не прочитал инструкцию до самого конца. Намылился толстым слоем, подхватил полотенце и осторожно, дабы не поскользнуться, потопал в спальню. Потому что следовало употребить зеркало величиной во весь рост, половинные в ванной и в прихожей не подходили.

Постелил полотенце под ноги, чтобы не запачкать капающим мылом палас, встал на него, вплотную к зеркалу. Скользнул по своему отражению взглядом, тяжело вздохнул напоследок, закрыл плотно глаза и… прижался всем телом к прохладной глади зеркала. Точно так прижался, как и советовалось в инструкции: «…как можно большей площадью собственного тела». Ага! Вот видок-то, наверное, со стороны! И замер… на целых пять минут.

Вроде недолго… если бы не в таком глупейшем виде! А ведь потом ещё и зеркало отмывать придётся, чтобы жена не увидела. Если сам не прилипнет окончательно, ибо мыло ссыхается, твердеет, начинает раздражать кожу, вызывая дикое желание прекратить этот цирк и просто, совсем неизящно почесаться.

Как отмучился, даже сам не понял. Но что-то свыше словно подтолкнуло в спину: пора! Не открывая глаз и не меняя позы «лягушка табака», осторожно сделал полшага назад и повернулся на сто восемьдесят градусов. Онемение и ссохшееся мыло не давали понять, удался опыт или нет. Скорей всего нет, потому что Загралов открыл глаза в полной уверенности, что логики ему не хватает и тест на неврастеника он сдал благополучно.

В следующий момент от неожиданности отпрянул назад так, что влип снова в зеркало намыленной спиной. На него, уставившись выпученными глазами, пялился голый мужик! В мыле!