Обладатель-шестидесятник

Утро началось с просмотра последних новостей, которые любого иного землянина никак не оставили бы равнодушным. Тауламп уже крошила вовсю льды Антарктиды. Мошенники, действующие под видом пришельцев, выманивали у военных самые современные бомбы, обещая развалить «серую беду». Вопли религиозных фанатиков о конце света достигали апогея. Дипломаты всех стран ссорились, образовывали новые союзы, попирали ногами старые. Политики не знали, что говорить и что обещать, поэтому вещали откровенную чушь. СМИ России трубили о великом будущем страны и о желанном месте землян в большом Космосе. Их старые противники из зарубежных массмедиа пенились от злобы и не хотели учить русский язык. Но… в своем большинстве уже его учили.

На фоне таких событий всемирного масштаба все остальные сообщения меркли и не обращали на себя внимания усредненного обывателя. Но вкушавший завтрак Георгий именно по мелочам пытался выявить: не идет ли кто за ним по следу?

Ведь самым главным для Бонзы было то, что никто и никоим образом не связал появление Тауламп с каким-то неосторожным туристом, натворившим глупостей в озере Таупо. Иначе говоря, Интерпол виновника всех бед не разыскивал.

По поводу Токио и отправленного туда ценнейшего багажа с Кулоном-регвигатором беглец старался пока не думать. Просто заставил себя забыть про багаж как минимум на десять суток. В любом случае тот будет лежать в аэропорту в сохранности целых три месяца, пока за ним не явится владелец. А за это время вожделенную коробку либо враги отыщут и устроят засаду (если уже не устроили!), либо все утихнет и нормализуется, к вящему удовольствию самого Бонзы.

Так что настрой имелся самый боевой, организм ощущался отдохнувшим и хорошо выспавшимся, и уже на пути к тюрьме господин Кох похвалил сам себя за размеренный, благообразный образ жизни в последние сутки:

«Какой я молодец! И от разврата отказался, и похмелье мне сегодня не грозит. Вот что значит сила воли и умение удержать свои низменные позывы в крепкой узде!»

Прежде чем сообщить кандидату о появившейся относительной свободе и о кардинальных изменениях в его жизни, Большой Бонза потребовал у начальника тюрьмы небольшое помещение для предварительного разговора с узником. При этом предупредил полковника:

– Естественно, что и в ваших интересах не допустить прослушивания предстоящего разговора. Поверьте, даже вам будет смертельно опасно услышать хотя бы слово.

– Верю! – кивнул степенно начальник. – И приму все меры.

И уже через полчаса господин Кох разглядывал сидящего перед ним, угрюмо насупленного мужчину. Относительно молод, нет и тридцати. Спортивного, подтянутого телосложения, высок, метр восемьдесят пять. Лицо скорее красивое, чем средней невзрачности. Шрамов особых и прочих примет нет, наколки отсутствуют. Ну и фамилия не просто стандартная для Руси, а даже анекдотическая – Сидоров. Да и с именами в его семье не заморачивались: Геннадий Геннадиевич.

История и суть его преступлений благодаря вездесущим корреспондентам была известна на всю страну. И в иное время могла еще долго оставаться сенсацией номер один, но сейчас основательно затмевалась «серой бедой».

С юных лет Гена увлекался скачками, точнее говоря, все свое рабочее и свободное время пропадал на ипподроме и вокруг него. И в другие города ездил на самые значимые соревнования года. Постоянно участвовал в тотализаторе, в том числе и неофициальном. Считался в свои годы довольно известной личностью не только среди лошадников и не только среди уголовников, содержащих левый тотализатор, но и среди высшего руководства Красноярского края. Иначе говоря, умел ладить со всеми и поддерживать полезные связи.

Много не выигрывал, но на хорошую жизнь хватало, да и постепенно поднимался по карьерной лестнице функционеров главного ипподрома.

Мало того, ему еще и крупно повезло на любовном фронте. В двадцать семь лет он сорвал джек-пот, женившись на двадцатилетней «мисс Красноярского края». Тоже своего рода местная сенсация. Тем более что девушка оказалась из семьи здешнего олигарха, что сулило парню обалденные преференции в скором будущем.

Именно с того момента, казалось, Сидорову только и грозило семейное счастье, карьерный рост, совмещенный с хобби, домашний уют и все прочие блага, что к этому прилагаются.

Только вот оставшаяся при своей фамилии женушка оказалась, как говорят в народе, слаба на передок. И никогда особо не заморачивалась моральными принципами, считая, что секс на стороне – это нисколько не измена. Вначале изменяла тайно, потом стала терять бдительность, пускаясь в разные загулы и оргии с бесшабашностью прославленной императрицы. Да и как ей было удержаться от соблазнов, сохраняя супружескую верность? Красота – страшная сила. И если на простую рыбешку всегда свой рыбак отыщется, то уж на золотую всяк «глаза имеющий» кинется. Да и наживка при этом используется совсем иная, вполне достойная и соблазнительная хоть для бриллиантовой рыбки.

Вот и загуляла бывшая «мисс» с самыми авторитетными, фаршированными и гламурными самцами.