Обладатель-тридесятник

– Подобное затворничество меня лишь обрадует, меньше пакости будут устраивать. Ну а как у меня получилось так воспользоваться духом-убийцей… так я до сих пор и сам не пойму. Основным телом как раз недалеко находился от буферной зоны Фамулевича, оказался в бешенстве от его поведения, ну и двинул к нему сразу несколько самых лучших да настойчивых фантомов… Получилось, они его достали, хотя это мне стоило невероятного истощения как в физическом плане, так и в плане перерасхода резерва силы.

Этакая полуправда всегда лучше правды или лжи. И полусотники это оценили, поняв, что с ними почти поделились откровениями.

– Нападение – самое невыгодное для нас действо, – стал поучать Леон. – Зато, действуя от обороны, всегда получаешь многократное преимущество. Ты мог во время атаки своих таюрти лишиться сил лавинообразно, а там недалеко и до смерти. Скорей всего нападавший на тебя Туз Пик так и закончил свою бессмысленную жизнь именно потому, что атаковал безоглядно и всеми силами. Но это так, отступление перед основным разговором… Ты сумел подсчитать, над каким количеством людей ты получил власть?

Иван, при помощи своей команды, к данному вопросу подготовился, как он думал. Поэтому заявил с уверенностью:

– Подсчитал. И до лимита в сто тысяч мне ой как далеко.

– О! Не стоит спешить с такими безапелляционными заявлениями, – осадил его Апостол. – А чтобы ты задумался и стал считать правильно, я приведу в пример себя.

Загралов уже в общих чертах знал суть официальной деятельности пятидесятника, но после такого заявления всем видом показал, насколько внимательно слушает. Ну и старик поделился некоторыми из своих жизненных наработок.

Он являлся самым настоящим гуру, пастырем, поводырём, если вообще не основателем для небольшой, можно сказать что и не совсем религиозной общины. И называлась эта община «Блаженное созерцание». То есть её члены обучались, отрабатывали и практиковали методики глубокой медитации, отстранения от всего суетного и старались хотя бы на два часа в сутки уйти сознанием из этого мира и «блаженно созерцать вселенское ничто». Уж неизвестно было и тем более научных доказательств не имелось о какой-либо пользе подобного созерцания, но община никому, никогда и ни при каких раскладах не мешала. Ею не интересовались, а скорей наоборот, говорили с полным пренебрежением. Основной посёлок да несколько хуторов вокруг него никого совершенно не интересовали, как и съезжающиеся туда из Москвы и Подмосковья «созерцатели». В политику они не лезли, в экономике дорогу иным не переходили да и основной поповской братии не сильно на мозоль наступали: агитацией не занимались и благочестивых прихожан из церквей в свою группу по интересам не сманивали.

Но зато сам Апостол, насобирав вокруг себя более десяти тысяч сторонников и последователей, жил как сыр в масле и официально имел полное право не подавать декларации о доходах. Потому что жил якобы на пожертвования граждан, которые ему благоволили и с удовольствием его содержали.

– И при этом я стараюсь учитывать, – завершал свою лекцию Пётр, – что от каждого моего поклонника и последователя зависят ещё два, три, а то и четыре члена их семей. То есть максимум людей, на которых распространяется моя власть, уже резко подскакивает до пятидесяти тысяч. Этот наивысший порог я стараюсь не пересекать, какие бы для этого ни складывались благоприятные обстоятельства. Вплоть до того, что попросту изгоняю из общины слишком инициативных, воспылавших энтузиазмом агитаторов. Не гнушаюсь их перед этим скомпрометировать, опустить всеми доступными методами ниже плинтуса. Не то проснёшься поутру, а вокруг тебя толпятся экзальтированные, восторженные сторонники в количестве более чем сотня тысяч. Почёт, слава, а… сигвигатора-то нет? Успеваешь следить за ходом моей мысли?

– Да-с! – озадачился Иван. – Родственников я совершенно не учитывал…

– Или вон возьми к примеру Леона, – продолжал старикан, не столько попивая поданный кофе, как только принюхиваясь к нему. – Он импресарио, и от него нанятые им для гастролей труппы, театры или балеты зависят лишь краткосрочно, то есть он над ними власти совершенно не имеет. Ему ещё проще, чем мне, потому как связанные с ним контрактом коллективы минимальны по количеству… – Апостол сделал паузу и взмахнул рукой в сторону того самого футбольного поля, где недавно проходило торжественное построение прибывших десантников: – А у тебя что творится: Ты уже здесь вокруг себя сосредоточил пару тысяч человек, которые зависят от тебя материально. Семьи их посчитай, сюда же основных поставщиков продуктов, временно взятых ремонтников, садовников и лесников. Ну и самое главное: ты посягнул, точнее говоря, замахнулся, стал карабкаться к политической власти.

– Да ни в жизнь! – справедливо возмутился хозяин комплекса. – Туда я как раз не рвался и рваться не собираюсь!

Полусотники в унисон хмыкнули, переглянулись между собой, и Леон продолжил: