Обладатель-тридесятник

– Проблемы с проталкиванием нужных нам статей в самые маститые газеты…

– Боятся? Или не согласны с сутью статей?

– А! Такие испугаются! Там совсем иное дело, – скривился Кравитц. – Взятки они требуют за подачу материала. И немалые. Что делать?

– Как что?! Конечно, давать! – ни секунды не сомневался Иван. – Только всё грамотно при этом запротоколировать и снять на видеокамеры. Потом затраченные средства будут возвращены сторицей. Да и на днях начнём проталкивать нечто более грандиозное, изучать общественное мнение по этой теме да и готовить это самое мнение к грядущим изменениям.

Друг детства тоже слышал через своего фантома подаваемую «в эфир» внутренней связи дискуссию между обладателем, десятником и его наставниками, полусотниками. Но тогда он высказаться не мог, потому что обратной связи не было. Зато сейчас скривился со скепсисом:

– Ты о своей задумке под кодовым названием «Автосуд»?

– Мм?.. Неплохо звучит… О ней, естественно. А что?

– Не стану говорить, что это полная утопия, лишь по причине нашей дружбы и твоей обидчивости. Зато признаюсь, что меня терзают огромнейшие сомнения.

– Ну да, подобный прогресс даже у людей умных и разносторонних не сразу в голове укладывается.

– Прекращай свои пошлые намёки, Грава! – Евгений сделал вид, что обиделся. – Здесь не надо быть слишком умным, чтобы понять: нас только за попытки подобных преобразований порежут на ленточки, склеят, а потом ещё сто раз порежут. Всему должен быть предел, и нельзя переходить границу тех полномочий, которые даны только богам. Суды – это основа государственности. Так что против нас пойдут все. Ну… кроме самого народа, естественно.

– Эко ты далеко хватил, братец, – заулыбался Иван от такого сравнения. – Но и не стоит забывать другую пословицу: «Не боги горшки обжигают». Тем более если все обладатели объединят усилия, то обязательно получится.

– Вряд ли объединят, и даже в таком случае вряд ли что получится, – проворчал друг и вскинул руку в прощальном приветствии: – Потом поспорим на эту тему, мне надо бежать готовить взятки…

– И протоколы по ним!

– Ну да, теперь ещё и с этим возиться…

Он убежал, и Загралов повернулся к Романову:

– Наконец-то и ваши требования выслушаю, Михаил Станиславович. Средств не хватает, людей или отзывчивости господина Хоча?

– Не угадал ты, Ваня, названные тобой проблемы решаются и без тебя… – после этой фразы учёный незаметно оглянулся по сторонам и несколько смущённо попросил: – У меня сугубо приватный разговор… Нас никто не подслушивает?

Нетрудно было догадаться, что он имеет в виду внутреннюю связь с фантомами. И несколько успокоился лишь после заверения:

– Всех отключил. Слушаю внимательно.

– Да я вот не знаю, как и начать…. – продолжал учёный мяться и очень аккуратно подбирать слова.

– Смелей, смелей! Мы тут все люди взрослые.

– Да… действительно… Тогда вопрос: как у тебя вообще подобная семья получилась? – увидев недоумение в глазах собеседника, уточнил: – В том смысле, что у тебя четыре жены? – и, опять не дождавшись ответа, поспешил добавить: – Я в том смысле, не ссоритесь ли вы в постели? Всё-таки четыре жены – это… четыре!

Прежде чем ответить, Иван сделал затяжной выдох, несколько раз развёл руками в стороны и пожал плечами:

– Ну как сказать… Имеются, конечно, трения… Так они и между двумя супругами возникают часто на ровном месте. Но чтобы ссориться… такого нет.

– А почему?

– Хм! Наверное, по причине привыкания и совсем иного подхода к данному вопросу. Если вбитые нам с детства государством и попами стереотипы сломаны, всё выглядит не таким уж страшным, постыдным или неприемлемым. Ну и если человек не тупица и не ханжа, то он подобный брак с несколькими супругами и одним мужчиной воспринимает с пониманием.

– Согласен, – тут же отозвался учёный. – Подобный вариант мною тоже понимается и воспринимается на «ура». А вот у него… – он оглянулся в ту сторону, куда убежал Кравитц, – какая ситуация в семье сложилась и как ты на неё смотришь?

От такого сложного вопроса и прямо в лоб Иван опять стал делать затяжные выдохи, пытаясь продумать ответ. Он ещё и сам до сих пор с Кравитцем не обговорил его отношения с Галиной-2. Вроде вначале женщина была в шоке от собственной смерти, и как там её утешало двое мужчин – никого не касалось. Потом дела навалились, что на небо некогда взглянуть, ну и самое главное – он о подобном всё равно с другом первым не заговорил бы. Семейные дела очень интимные, туда посторонним соваться нечего. Захочет Евгений – расскажет, как он со своим фантомом уживается возле одной женщины. А не захочет…

Другой момент, почему подобным так сильно интересуется учёный шестидесяти двух лет, мужик, как говорится, явно не в юном возрасте? Причём человек деликатный, степенный, от которого таких вопросов вряд ли кто может ожидать. А вот, однако же, интересуется! И с какой стати?