Обладатель

И вдруг возникло острое желание хоть раз в жизни, хоть на одно мгновение стать гротескным Суперменом или хотя бы Валуевым. Да пусть тем же ночным полицаем со здоровенной рожей, и так накостылять хамам и «дебилоидам», чтобы они на всю оставшуюся жизнь зареклись издеваться, грубить и приставать к другим. Ещё и картинка представилась более чем замечательная, словно сценка в кинофильме: один удар в солнечное сплетение центральному козлу, затем прыжок вправо и прямой в челюсть тому, что справа, и напоследок мощнейший апперкот с левой последнему. И преспокойно выйти из кафе, посоветовав напоследок замершим официантам: «Больше этих сучков не пускать! А если всё равно заявятся и будут хамить, сразу звоните мне. Пришлю кого надо для воспитания».

И тут же стало стыдно за себя.

«Эх! Мечты, мечты, где ваша сладость? Чтобы уметь так драться, надо было с детского садика ходить в секцию карате или там ещё какого боевого искусства. Тогда и Валуева не надо… А если бы я качался как следует, может, хоть до кондиции Базальта дорос бы… Его-то, думаю, эти байкеры не посмели бы с места поднять. Втроем, конечно, одолеют, но и он им успеет зубы выбить и ребра поломать… И что это я таким уродился? Или папа с мамой виноваты? Не привили мне бойцовский дух?..»

А в следующий момент Загралов совершенно выпал из реальности…

Очнувшись, уловил какие-то звуки, но ещё не ощущал собственного тела. Потом звуки стали отчётливей, это были сирены полицейских машин, а может, и пожарных, Иван их всегда путал.

– Я сама видела отчётливо, – услышал он над собой женский голос. – Шёл он нормально, не шатался, да и когда упал, я сразу к нему принюхалась: не пьяный. Да и падал он странно, словно ноги у него подломились, и сам он тряпичным стал. Вот и поняла, что у него с сердцем что-то не в порядке. Потому и «Скорую» вызвала…

– Надо же, какой молодой, а уже сердечник! – вторил ей сердобольный голос.

Иван вновь стал ощущать свое тело, и понял, что его укладывают на носилки.

Глаза открылись вроде как легко, а вот губы не слушались.

Его начали заносить в машину «Скорой помощи», а вокруг толпилось человек десять зевак. Кто-то передал в машину пакет с купленными брюками:

– Вот, это его…

– Ну что, милок, очнулся? – дородная тётка в белом халате внимательно смотрела на него. – Чем болеешь? Как сердце?

Попытка пожать плечами не увенчалась успехом, зато губы обрели прежнюю подвижность:

– Да ничем я не болею. И сердце меня никогда не беспокоило.

– А сейчас как самочувствие?

– Слабость странная во всем теле… словно после парочки дней тяжёлого гриппа, – прислушался к своим ощущениям Иван. – Но вроде с каждой минутой всё лучше и лучше.

Кажется, врачиха и сама была растеряна и не могла уловить симптомы болезни. В отдалении по-прежнему слышались сирены.

– Может, у тебя наследственное? Есть в семье эпилептики? Или с иными тяжкими заболеваниями?

– Жаловаться не приходится, все здоровы.

Возле машины раздавались голоса зевак:

– Не иначе как пожар какой-то…

– Но дыма-то не видно!

– А то не знаешь, как сухое дерево горит? Одно пламя!

– Да нет там пожара, – вступил в разговор водитель «Скорой». – Это полицейские сирены. И наши коллеги понаехали… машины три, не меньше…

И тут же кто-то из зевак воскликнул:

– Мишка! Что там случилось-то? – Видно, его знакомый как раз с той стороны появился.

И этот Мишка сказал:

– Стрельба там какая-то была, то ли хулиганы между собой, то ли полиция какую банду накрыла. Всё вокруг оцепили, никого не пускают, а из «Светлого» трупы да раненых выносят.

Тотчас память услужливо подсказала Загралову, что именно так называлось кафе, которое он только недавно покинул. И от подступившей дурноты он опять чуть не потерял сознание.

Услышанные известия переполошили окружающих. Зевак словно ветром сдуло с места кровавого происшествия. Врачиха, позабыв о пациенте, приказала водителю включить рацию, и теперь все, находящиеся в «Скорой помощи», прислушивались к переговорам прибывших к кафе машин с оператором.

И вот что выяснилось. Убитых трое. Ранены, а вернее, в разной степени избиты несколько работников кафе. Им оказывали первую помощь, трупами занималась полиция. Там же были и следователи, они выясняли, что и как произошло. Причём объяснения пострадавших были слышны и в машине «Скорой помощи», в которой находился Иван.