Облака

Да, кривой иль правою?

Стрепсиад

На то ль тебя учил я, окаяннейший,
Опровергать законы, чтоб так каверзно
Ты доказал, что нравственно и правильно
Родному сыну избивать родителя?

Фидиппид

И докажу я все же правоту свою,
И ты со мною согласишься, выслушав.

Стрепсиад

Ну, что ж сказать сумеешь ты, послушаю.

АГОН ВТОРОЙ

Ода

Первое полухорие

Подумай, позаботься, поспеши, старик,
Врага переспорить.
Когда б в себя не верил он, наверное,
Не был так бесстыден.
На что-то он надеялся, — в словах его
И дерзость и сила.

Корифей

Из-за чего и почему у вас возникла тяжба,
Пред хороводом объясни. Начни, не заминаясь!

Эпиррема

Стрепсиад

Из-за чего и почему мы начали ругаться,
Вам расскажу. Мы закусить решили, как известно.
Тут в руку лиру взять его я попросил и песню
Поэта Симонида[50] спеть: «Барашек, Крий, попался».
А он сказал, что песни петь за чашей, под кифару,
Обычай устаревший, баб забота, мукомолок.

Фидиппид

Неправ ли был я, наскочив с руками и с ногами
На старика? Заставить петь! Кузнечики мы, что ли!

Стрепсиад

Вот те же самые повел и за едой он речи,
Сказал к тому ж, что Симонид — писатель очень скверный.
С трудом, но все-таки себя я удержал от злости.
Я попросил его тогда взять миртовую ветку
И из Эсхила мне прочесть. А он ответил тут же:
«Эсхила почитаю я первейшим из поэтов
По части шума, болтовни, нескладности и вздора».
Вскипело сердце у меня, представите вы сами,
Но гнев в себе я подавил, сказал: «Тогда, голубчик,
Из новых что-нибудь мне спой, из песен философских».
Из Еврипида говорить тут начал он, о брате,
С родной сестрой, избави бог, бесстыдно переспавшем.
Тут удержаться я не мог. Накидываюсь в злости
С проклятьем, с криком на него. Потом, как уж ведется,
На слово — слово, брань — на брань, он вскакивает с места
И ну душить, и ну давить, и мять меня, и тискать!

Фидиппид

А не по праву, да? Признать готов ты Еврипида
Мудрейшим из поэтов всех?

Стрепсиад

Мудрейшим? Ах ты горе!
Да что сказать тебе? Опять меня побьешь!

Фидиппид

За дело!

Стрепсиад

За дело? Ах, бесстыдник! Я ж вспоил тебя, взлелеял,
Нескладный детский лепет твой отгадывать умел я.
Едва ты пролепечешь: «И» — тебе даю напиться.
А скажешь: «Мама», — на бегу леплю из хлеба соску,
Кака захочешь — тут как тут, тебя несу я за дверь,
Усаживаю там. А ты меня схватил за горло!
Хоть я кричал, хоть я пищал,
Хотел на двор, ты, негодяй,
Не пожалел, за дверь не снес,
Меня душил, и под себя,
Мой бог, кака я сделал.

Антода

Второе полухорие

У молодых трепещет сердце, думаем,
Все ждут его речи.
Когда уже такие безобразия
В речах защитит он,
За шкуру стариков мы не дадим тогда
Пустого орешка.

Корифей