Облака среди звезд

— Я как раз иду в клинику, на консультацию к пластическому хирургу. Мне сказали, что мистер Моффэт-Райм отличный специалист и может сделать как раз то, что мне нужно. Я хочу убрать морщины вот тут.

Она прижала пальцы к скулам. Косметические операции были для моей матери экстремальным видом развлечений.

— А как же папа?

— Я уже буду в порядке к тому времени, когда его освободят. Это все очень быстро… — Она улыбнулась, словно уже успела позабыть обо всех своих страданиях накануне вечером.

— Ты не хочешь увидеться с ним? Он был очень расстроен, что ты вчера не приехала.

Она посмотрела на меня с укором:

— Хэрриет, я уже заметила твою тенденцию драматизировать события. Это не делает тебе чести, сентиментальность недалека от вульгарности — не забывай об этом. — Она поправила прическу перед зеркалом. — Я не Марина Марлоу, которой все равно, чем привлекать к себе внимание публики.

Это замечание могло означать только одно — Марина Марлоу, исполнительница роли Реганы в «Короле Лире», была еще одной пассией моего отца.

— Я вернусь через неделю. Корделия, детка, пока… — мама поцеловала мою сестру.

Еще раз оглядев себя с ног до головы в зеркало, они открыли дверь и вышли на улицу.

— Слава Богу, все кончилось! — пробормотала Мария-Альба. — Помоги мне, Пресвятая Дева, все в руках Всевышнего… Никогда не знаешь, что с тобой случится…

Она покачала головой и, взяв кочергу, отправилась на кухню.

Разыскав Марка-Антония, я отнесла его вниз и выпустила в сад. Теперь мне следовало попытаться хоть как-нибудь утешить Офелию.

Ни на стук в дверь, ни на просьбы ответить я не услыхала ни звука. Тогда я заглянула в замочную скважину. Если бы я хоть на йоту могла бы поверить, что она любила Креспена, то, вероятно, сочла бы ее скорбь достойной сострадания. Она лежала на постели, бледная и неподвижная.

— Дрянь, дрянь, дерьмо! — громко выкрикнула она, вдруг подняв голову, — вероятно, в эту минуту она думала о Генриетте Слоттс в роли будущей виконтессы Соуп.

Пока я подглядывала в замочную скважину, из сада донесся странный шум, и Марк-Антоний стрелой промчался мимо меня в мансарду. Я глянула вниз и увидела у лестницы Брона, удерживающего обеими руками на поводке бело-рыжую собаку. Она отчаянно лаяла, не слушая криков Брона, и пыталась сорваться с привязи.

— Тише, тише! Кто этот гость? — крикнула я сверху брату и тут же побежала вниз. Как только я оказалась на последней ступеньке, собака встала на задние лапы и принялась лизать мне руки, выражая свою симпатию.

— Он хороший. Не бойся. Это Дерек.

— Дерек? Бедняжка. Где-то я уже слышала это имя.

— Можешь звать его как захочешь. Но откликается он на Дерека, если, конечно, немного успокоится.

— А почему я вообще должна его как-то звать? — У меня мгновенно зародились серьезные подозрения.

— Потому что я привел его для тебя. Я вчера так и не смог показать его тебе, вернулся слишком поздно, напившись, да еще с папой случилась такая скверная история.

— Но… Брон, ты что, с ума сошел? Разве можно так делать? Ты же знаешь, как папа ненавидит собак.

— Но ты же всегда говорила, что хочешь завести собаку. Ну вот, пока папы нет дома, у тебя есть такая возможность.

— Брон, но что будет, когда он вернется домой? Мы же не сможем бросить собаку на улице. Конечно, я всегда мечтала о собаке, но сейчас столько проблем…

— Знаешь… — Брон расстроено опустил голову, — это так обидно, я ведь хотел сделать тебе подарок. Думал, это отличная идея. Хотел тебя порадовать. И потом, он такой маленький, мне кажется, и папа не стал бы возражать… — добавил он упавшим голосом. — Очень жаль, что так вышло…

— О, Брон, послушай, я совсем не хотела тебя обидеть, и он мне очень нравится…

— Стоп, ни слова больше! — Брон сделал вид, что смахнул слезу. — Я отдам его обратно.

— Хорошо, хорошо, — Брон так умело описал мне горестную историю несчастного существа, что я едва не разрыдалась, — оставлю его, но только до тех пор, пока папа не вернется домой. — Я почесала Дерека за ухом, и он тихонько заурчал. Шерсть у него была мягкая на ощупь и очень красивого светло-коричневого цвета, а нос совсем черный. — Спасибо тебе. — Вряд ли я смогла скрыть, что на самом деле была ему не так уж благодарна.

— Хорошо, что он останется, — отозвался Брон, сделав вид, что не заметил моего неудовольствия.

— Лучше скажи, какой он породы? Я надеюсь, он не вымахает в полкомнаты?

— Совсем нет, он почти вырос. Так мне сказали. Это корнуоллский терьер.

— Да? — Я в недоумении посмотрела на Дерека. — Ничего о них не слышала.

— Вот видите, и вы кое-чего не знаете, мисс Хэрриет Бинг, — саркастически заметил Брон, — хотя и специалист-кинолог.

— Но Дереком я его звать не стану.

— Как хочешь. Я ухожу. Скажи Марии-Альбе, что вернусь только к ужину.

— Но ты же хотел поехать к папе, Брон? Мама отправилась в клинику, Офелия скорбит о предательстве Креспена, Порция вообще пропала, а с Марией-Альбой я не могу ехать — она и так вчера настрадалась.