Облака среди звезд

— Да, милая, это все. — Она еще раз вгляделась в шар. — Хорошее здоровье, и только мелкие жизненные неприятности. Будь осторожна с автомобилями. У вас будет красивый дом в деревне, и мистер Икс — твой муженек — будет растить там картошку. Или это георгины?

— Но что буду делать я?

— Я не могу этого разглядеть, милая. Ты будешь заниматься детьми.

— Но я мечтаю стать писателем.

— Я не могу сказать. Боюсь, видение исчезает. Оно и так было не слишком ясным.

Я ждала снаружи, пока предсказывали судьбу Порции. Действительно ли я обладаю каким-то духовным даром? Я не могла представить жизнь с человеком, разводящим сортовые георгины. Но мадам Ксантэ видела Дирка в хрустальном шаре. Я была слегка расстроена тем, что она не обнаружила меня в кабинете с надписью «РЕДАКТОР» на двери. Но что же это за мужчина?

Из шатра вышла Порция.

— Ну? Что она сказала?

— Обычную чушь. Что-то о том, что я потеряла старшего мужчину, который был для меня всем. Я не представляю, кто бы это мог быть. Если только не папа. Она сказала, что у меня было много испытаний и несчастий. Ну, это можно сказать о каждом. И что меня соблазнит высокий темный красивый чужак. Я надеюсь, что это неправда. Джонно будет в гневе. А что она сказала тебе?

— То же самое. — Я была разочарована. — Где Корделия?

— Она танцевала с палачом. Посмотри, это не она заходит в шатер с напитками?

В шатре мы нашли Арчи, окруженного восторженной толпой.

— Хэрриет, заходи и позволь этим прекрасным людям полюбоваться тобой. А что это за лишайная кошка с тобой?

— Привет, Арчи. Я — Порция. Это единственный костюм, который мне удалось найти в последний момент. Я предпочитаю думать о себе как о кошке с богатым прошлым. Ты великолепен.

Арчи присобран складки своих серебряных парчовых шаровар, расшитых на талии и коленях золотыми лентами.

— Я показал миссис Уэпшотт копию с портрета Людовика Четырнадцатого. Это мой любимый монарх. Не очень-то удобная одежда, но королевское прошлое делает ее респектабельной.

Маска на нем была тоже серебряной, с единственной нарисованной алым слезой.

Арчи помахал унизанной перстнями рукой:

— Как это романтично — не знать точно, кто есть кто. Можно представить, что все они — прекрасные, умнейшие, чувственнейшие люди. Я боюсь утреннего разочарования. — Он наклонился к моему уху: — Я могу с чистой совестью сказать, un succes foul.

— Еда выглядит так великолепно, что ее даже жалко пробовать. — Порция повела «лапой» в сторону столов. Пламя свечей отбрасывало золотые отблески на ледяные скульптуры. Здесь были огромная водяная лилия, китайская пагода и дракон с длиннющим хвостом. Они достались нам по дешевке, так как молодой финский художник, делающий их, не устоял перед чарами Арчи.

— Ты знаешь, я чувствую себя снова двадцатилетним, — довольно вздохнул Арчи.

Я внимательно разглядывала толпу:

— Что-то не видно Корделии.

— Какая же ты беспокойная, Хэрриет. — Арчи ущипнул меня за щеку. — Она только что направилась к гадалке вместе с кардиналом. Я не думаю, что он попытается соблазнить ее в присутствии этой сивиллы из Кенсал Грин. Тебе нужно поесть, чтобы уморить этого червячка внутри себя.

Он был прав. Я чересчур дергаюсь. Я положила себе на тарелку несколько артишоков, но, едва собралась открыть соусницу, мимо меня протянулась сухонькая ручка и заграбастала поднос. Я обернулась и увидела мадам Ксантэ. Я оставила тарелку и бросилась к ней в шатер. Корделия и кардинал сидели за столом и увлеченно резались в карты Таро.

— А, вот и твоя большая сестра пришла. — Кардинал раскинул руки. — Никаких трюков! С малышкой все в порядке.

— А могло бы и не быть, — сказала Корделия. — Этот болван в костюме палача распускал руки. Вот вам! — Она триумфально шлепнула по столу картой Повешенного.

— Я увидел это и пригрозил ему его же собственным топором.

— Простите, что прерываю вашу игру, но уже почти час, а ты обещала, что будешь в постели в двенадцать.

— О, Хэрриет, пожалуйста! Мне так весело.

Кардинал погрозил Корделии пальцем:

— Я налагаю на тебя епитимью. Ты станцуешь со мной один танец, а потом отправишься спать. Мамзель Хэрриет, я обещаю вам, что буду охранять ее.

— Вы очень добры. Хорошо, пусть будет так.

Вечеринка продолжалась. Я видела танцующих вместе папу и Кошачью Лапку, крепко обнимающую его закованную в броню шею. Порция и Джонно кружились по танцплощадке, его хобот развевался, а ее хвост был обернут вокруг талии. Офелия и Чарлз медленно двигались среди танцующих, пристально глядя друг другу в глаза. Руперт — единственное живое, человеческое лицо — вяло прогуливался под руку с пышной высокой блондинкой в платье с глубоким декольте.

У меня вдруг опять возникло ощущение абсурдности происходящего, будто за веселым фасадом скрывалось что-то зловещее. Стало почти страшно. Казалось, что ожерелье душит меня. Раздался взрыв смеха, когда палач, явно напившийся, поскользнулся на берегу и свалился в канал. Когда он вылез обратно, улыбаясь, несмотря на свисающие с ушей водоросли, и снял маску, я увидела, что это Хьюго Данз.