Области человеческого бессознательного: данные исследований ЛСД

Многие из использованных в данной главе примеров отчетливо указывают на тот факт, что ЛСД активизирует эмоционально значимый материал в различных областях и на различных уровнях личности. Возникающая в результате этого многократная обусловленность проявляющегося материала — одна из основных черт ЛСД-переживаний. Общим наблюдением для ЛСД-терапии является то, что пациенты дают несколько согласованных, взаимно перекрывающихся и логически состоятельных интерпретаций одного символического переживания. Однако в случае сложных эпизодов один из уровней обычно находится в центре поля переживания и острия луча сознания. Пока разворачивается основная тема, значимость дополнительных уровней может сокращаться и косвенно проявляться на периферии потока восприятия. Они раскрываются после сеанса с помощью систематического анализа при использовании свободных ассоциаций пациента или спонтанно возникают в последующих ЛСД-сеансах. Переменные, определяющие интенсивность главного уровня, следующие: личность испытуемого, влияние терапевта, доза ЛСД, интенсивность эмоционального заряда, связанного с материалом переживания, степень сопротивления и сила защитной системы, предпрограммирование и окружающие условия и число предшествовавших ЛСД-сеансов. Последний фактор заслуживает специального объяснения в связи с его значением для понимания природы ЛСД-переживаний, внутри- и межличностной варьируемости содержания сеансов и динамики ЛСД-психотерапии.

Различные люди находятся в весьма различных ситуациях ко времени их первого ЛСД-сеанса. Некоторые из них (серьезно борются против бессознательного материала любого уровня, другие имеют легкий доступ не только к психодинамическим феноменам, но и к перинатальным и даже трансперсональным переживаниям. Основной фокус переживания серии ЛСД-сеансов имеет тенденцию смешаться от абстрактных и психодинамических переживаний к проблемам смерти и возрождения и в конце концов к различным транс персональным феноменам. В продвинутых ЛСД-сеансах обычно преобладают мистические и религиозные темы, и все они трансперсональны по своей природе. Элементы, проработанные в ранних сеансах, не возникают на этой стадии. В серии ЛСД-сеансов эти последовательные сдвиги фокуса с одного уровня индивидуального бессознательного на другой сопровождаются соответствующими изменениями структуры личности, эмоциональных установок, ценностей, отношений, систем верований и убеждений, а часто и всего взгляда на мир. Понимание этого процесса и его специфической динамики создает основу для тонкого руководства терапевтическим потенциалом ЛСД-процедуры и его оптимального использования.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я предлагаю эту книгу моим коллегам по профессии и широкой публике с некоторым чувством смятения и колебания. Я прекрасно понимаю, насколько необычными могут показаться некоторые разделы читателю, не имевшему непосредственного опыта работы с психоделиками или не пережившему какого-либо опыта измененного состояния сознания. По своему личному опыту я знаю, насколько трудно всерьез рассматривать и понимать скрытый смысл некоторых экстраординарных наблюдений, имевших место во время ЛСД-сеансов. Я сопротивлялся наплыву все новых и новых данных, способных совершить революцию в науке и получаемых в результате повседневной клинической работы, и пытался объяснить их в пределах принятых теоретических рамок, пока моя тенденция защитить традиционные пути мышления не была сломлена и подавлена обилием неоспоримых клинических фактов. Всякий раз нарушение мною традиций, общепринятого мышления и допущений, разделяемых многими людьми, происходило перед лицом весьма убедительных фактов, в свете которых старые концепции становились неполными, неудовлетворительными, неправдоподобными и несостоятельными. Мне хотелось бы подчеркнуть, что я не потакал иконоборческому удовольствию, противопоставляя его существующим концепциям и теориям. Напротив, будучи довольно консервативным по природе, я испытывал серьезный дискомфорт, когда общепринятые системы оказывались неадекватными. Когда я болезненно ощущал отсутствие какого-либо осмысленного направления, я долгое время мучился от довольно неприятного концептуального хаоса. Это продолжалось до тех пор, пока я не расширил теоретические рамки настолько, что смог навести порядок в исследовательских данных и упростить интеграцию и синтез наиболее важных наблюдений.

В поисках подходящей формы передачи того, что я обнаружил, я отверг казавшуюся мне соблазнительной альтернативу подвергнуть цензуре или игнорировать наиболее необычные наблюдения, с тем чтобы избежать неодобрения и грубой критики. Помимо личной и профессиональной нечестности, такой подход ликвидировал бы и саму цель, ради которой писалась эта книга. Представлялось важным поделиться данными в их истинной форме, включая и тот вызов, который они бросают нашему здравому смыслу и способу научного мышления. Поэтому я решил пойти на риск, не боясь подвергнуться нападкам и резкой критике и показаться смешным ради цельности и точности изложения.