Области человеческого бессознательного: Данные исследований ЛСД

На протяжении многих лет исследований ЛСД я провел тысячи часов, наблюдая и анализируя трансперсональные явления как в сеансах других, так и в своих собственных. В настоящее время у меня почти не осталось сомнений, что сами по себе они представляют феномены, возникающие в глубине бессознательного, в областях, не узнанных и не познанных классическим фрейдовским психоанализом. Я убежден, что их невозможно свести к психодинамическому уровню и адекватно объяснить в пределах фрейдовских концептуальных рамок. В этом контексте мне часто приходилось слышать возражения по поводу материала, возникающего в ЛСД-сеансах, который заслуживает специального внимания. Некоторые профессионалы, имевшие доступ к материалу по ЛСД-психотерапии, высказывают мнение, что различия в переживаниях субъектов можно объяснить высокой суггестивностью ЛСД-состояния и прямым или косвенным внушением идей терапевта. Согласно этой точке зрения, психоаналитически ориентированный психотерапевт пытается получить от своих пациентов описание фрейдовских переживаний, тогда как терапевт с юнгианской ориентацией видит большей частью архетипический материал. Нет сомнений, что терапевт является важным фактором в ЛCД-психотерапии и что он может способствовать определенному виду переживаний. Верно также и то, что в общем возможна интерпретация одного и того же содержания как во фрейдовских, так и в юнгианских терминах. Но я уверен, что психодинамические и трансперсональные уровни обладают своими собственными характеристиками, существуют независимо и не могут быть сведены один к другому. Если психотерапевты фрейдовский и юнгианский ориентации по-разному интерпретируют одно и то же переживание, каждый в своих собственных терминах, один из них неизбежно терпит неудачу в глазах своего коллеги. Один из интерпретаторов с высокой степенью вероятности отверг или не осознал определенные феноменологические и эмпирические характеристики переживания и/или проигнорировал контекст, в котором оно имело место. Тщательный анализ, принимающий во внимание все эти факторы, всегда дает возможность идентифицировать природу определенного феномена и уровень бессознательного, на котором он возникает.

Можно воспользоваться историей моих собственных исследований ЛСД в качестве аргумента против того, что специфические различия в ЛСД-переживаниях обязаны своим возникновением внушению идей со стороны терапевта. Я начал свои собственные клинические эксперименты с ЛСД как член пражской психоаналитической группы и убежденный последователь Фрейда. Мое априорное неверие в концепции Ранка еще более усилилось после того, как я узнал в медицинской школе о миелинизации церебрального кортекса[29]. Хотя я и находил работы Юнга неисчерпаемым источником приводящей в восхищение информации о человеческой культуре, я разделял точку зрения многих фрейдистов, что его концепции были проявлением мифомании с минимальным отношением всего этого к науке. В психолитических ЛСД-сеансах все мои пациенты рано или поздно выходили за узкие психодинамические рамки и переходили в перинатальные и трансперсональные области. Это случалось вопреки моему интенсивному стремлению и потребности понимать события на сеансах в терминах психодинамики. Именно ежедневное наблюдение трансперсональных переживаний в течение многих лет заставило меня в конце концов расширить теоретические рамки. В этом процессе я признал не только теоретическую уместность трансперсональной области, но и ее непосредственную клиническую важность. О широкой применимости ЛСД-исследований говорится в моей недавней статье «Теоретическая и эмпирическая основа трансперсональной психологии и психиатрии: наблюдения из ЛСД-сеансов». Эта сфера будет детально представлена в следующей книге.

Я заканчиваю эту часть коротким клиническим примером, иллюстрирующим некоторые из вышеприведенных точек зрения.