Области тьмы

Вышел в коридор, оставив дверь открытой. Я остался сидеть на стуле, слушал, как он топает по лестнице. Когда услышал, как громыхнула дверь в подъезд, встал и подошёл к окну. Выглянул и увидел, что Геннадий идёт по Десятой улице к Первой-авеню. Насколько я его знал, лёгкость походки была для него весьма нехарактерной.

Оглядываясь теперь — из мёртвой тишины комнаты в мотеле «Нортвью» — я понимаю, что вторжение Геннадия в мою жизнь, его попытка присосаться к моему запасу МДТ, выбила меня из привычной колеи. Я потерял почти всё и возмутился тому, что кто-то может так легко отнять у меня то, что осталось. Я перестал принимать по несколько таблеток в день, потому что боялся очередной полосы отключек, боялся снова поддаться такому уровню помутнения и непредсказуемости. Но не хотел я и сдаваться, бросить всё — особенно на расправу кружащему стервятнику Геннадию. К тому же отдавать МДТ Геннадию — только продукт переводить. Он вдруг заговорил на нормальном английском? Тоже мне достижение. Он так и остался бандюком, жуликом.

МДТ таких людей изменить не может. По крайней мере так, как изменил меня…

На волне этого осознания я решил сделать последнее усилие. Может, получится что-нибудь спасти. Может, даже переломить ситуацию. Я ещё раз позвоню Дональду Гейслеру и буду умолять поговорить со мной.

Хуже-то не будет.

Я залез в записную книжку Вернона, откопал номер и набрал. — Да?

Я помолчал секунду, а потом бросился в бой.

— Это снова друг Вернона Ганта, не вешайте трубку, умоляю… пять минут, мне нужно только пять минут вашего времени, я заплачу вам… — эта мысль пришла мне в голову прямо на ходу — …заплачу пять тысяч долларов, по тысяче за минуту, просто поговорите со мной…

Я остановился, он тоже молчал. Я так и ждал, уставившись на коричневый конверт на столе. Он издал долгий вздох.

— Гооосподи!

Я не понял, что он имеет в виду, но трубку он не бросил. Я решил не давить. Поэтому тоже молчал. В конце концов, он сказал:

— Мне не нужны ваши деньги. — Ещё помолчав, добавил: — Пять минут.

— Спасибо… огромное.

Он дал мне адрес кафе на Седьмой-авеню в Парк-Слоуп в Бруклине, и предложил встретиться там через час. Он высокий, придёт в жёлтой футболке.

Я принял душ и побрился, быстренько умял чашку кофе с тостом и оделся. Прямо сразу, на Десятой улице, поймал такси.

Кафе оказалось маленьким, тёмным и почти пустым. За столом в углу сидел высокий дядька в жёлтой футболке. Пил эспрессо. Кроме чашки, едва начатой, на столе лежала пачка «Мальборо» и «Зиппо». Я представился и сел. По серым волосам и морщинкам вокруг глаз я предположил, что Дональду Гейслеру около пятидесяти пяти. У него было усталое, грубое поведение секс-героя квартала, и может, даже не одного.

— Ну ладно, — сказал он, — чего ты хочешь?

Я быстро и с купюрами объяснил ему свою ситуацию. В конце я сказал:

— Так что больше всего мне нужно знать дозировку. А если таких сведений нет, то хотя бы про помощника Вернона по имени Том или Тодд.

Он печально кивнул и уставился на чашку с кофе. В ожидании, пока он соберётся с мыслями, я вынул пачку «Кэмэл» и закурил.

Я почти докурил сигарету, когда он заговорил. Мне показалось, что договорённость про пять минут мы уже нарушили.

— Года три назад, — сказал он, — или три с половиной, мы встретились с Верноном Гантом. Тогда я был актёром, в небольшой труппе, которую мы организовали лет за пять до того. Мы ставили Миллера, Шепарда и Мамета, такие спектакли. И пользовались определённым успехом — особенно когда сделали «Американского Бизона». И мы много гастролировали. — Я сразу понял по усталым интонациям его голоса, по тому, как он не враз сумел начать, что, несмотря на прежние возражения, разговор у нас будет долгим.

И аккуратно заказал ещё эспрессо у проходящей мимо официантки, и закурил очередную сигарету.

— Когда мы познакомились с Верноном, мы в труппе решили сменить направление и сделать постановку «Макбет» — в которой я должен был играть главную роль. И режиссировать. — Он прочистил горло. — Тогда встреча с Верноном казалась мне большим везением — потому что я перепугался до усрачки перспективы ставить Шекспира, а он предлагал мне… ну, ты хорошо понимаешь, что он предлагал.

Гейслер не торопился, взвешивал каждое слово и ронял мне в уши. Голосом актёра. Ещё у меня, по мере рассказа, крепло ощущение, что раньше он никогда не рассказывал эту историю. Его отчёт о ранних днях МДТ был куда полнее, чем у Мелиссы, но повторял всё то же с точностью до. Вернон сделал ему предложение, от которого тот не смог отказаться, и после пары 15 мг доз МДТ запомнил весь текст Макбета — хоть и перепугал этим других актёров и друзей. Пока шли первые репетиции, он выпил ещё дюжину таблеток, где-то по три в неделю. Маркировки на таблетках не было, но партнёр Вернона, парень по имени Тодд, однажды пришёл вместе с ним и объяснил про дозировку, и что есть МДТ, и как он работает. Этот Тодд ещё задавал Гейслеру вопросы про самочувствие, реакцию на наркотик и неблагоприятные побочные эффекты. Гейслер сказал, что у него всё хорошо.