Области тьмы (The Dark Fields)

Медленно прошёл через комнату к окнам. В Манхэттене стоял ясный, солнечный день, и с шестьдесят второго этажа можно было видеть всё, можно было различить каждый элемент пейзажа, каждое произведение архитектуры – включая не самые очевидные, такие, как Здание Целестиал справа, или Терминал Портового Управления дальше, на Восьмой-авеню, где находился офис “Керр-энд-Декстер”. Стоя у окна, я видел всю свою жизнь, раскинувшуюся передо мной, как последовательность мелких надрезов на большой микросхеме города – углы улиц, квартиры, кафешки, винные магазины, кинотеатры. Но теперь, вместо того, чтобы прорезать более глубокую и нестираемую черту на поверхности, я поставил все эти мелкие насечки под угрозу заглаживания и исчезновения.

Я повернулся и уставился на белые стены на другом краю комнаты, на серый ковёр и анонимную офисную мебель. Меня ещё не захлестнула паника – но ждать её недолго. Пресс-конференция должна начаться позже, днём, и одна мысль о ней наполняла меня ужасом.

Но потом до меня ещё кое-что дошло, и с упёртостью обречённого человека я вцепился в эту мысль.

Санчез упомянул “Айбен-Химкорп”. Я знал, что слышал уже это название, недавно, и через пару минут вспомнил, где. У Вернона в тот день – в “Boston Globe”. Верной явно читал про грядущий суд в Массачусетсе по поводу ответственности за продукт. Насколько я помню, девочка-подросток, принимавшая трибурбазин, убила лучшего друга, а потом себя.

Я подошёл к столу и сел перед ноутбуком. Вышел в Сеть и начал искать в архивах “Globe” подробности этой истории.

Семья девушки начала судебный процесс по поводу денежной компенсации против “Айбен-Химкорп”. На суде компании предъявили обвинение, что её антидепрессант вызвал у девушки “потерю самоконтроля” и “суицидальную навязчивость”. Дэйв Моргенталер, адвокат, специализирующийся на таких делах, представлял истца, и согласно статье, последние шесть месяцев собирал показания у экспертов-свидетелей, включая учёных, которые участвовали в разработке и выпуске трибурбазина, и психиатров, готовых подтвердить, что трибурбазин потенциально вреден.

В голове у меня всё перемешалось, я взял ручку и начал рисовать на бумаге каракули, пытаясь связать всё воедино.

“Айбен-Химкорп” – владельцы “Лабтек”, откуда предположительно появился МДТ. Это значит, что МДТ разработала и выпустила международная фармацевтическая компания. Перед этой компанией маячит громкое – и скорее всего весьма болезненное – судебное разбирательство.

На самом деле – я снова вернулся за компьютер и полез по финансовым сайтам, и нашёл что искал – из-за плохого паблисити вокруг этого дела акции “Айбен-Химкорп” уже упали, до 697/8, а прежде они достигали 871/4. Рост интереса общественности к делу продлится до самого суда. Я нашёл кучу статей, где уже поднимался главный вопрос предстоящего слушания: если человеческое поведение определяется синапсами и серотонином, что остаётся от свободной воли? Где кончается ответственность личности и начинается химия мозга?

Короче, “Айбен-Химкорп” оказалась в очень уязвимом положении.

И я тоже – но теперь мне стало интересно, могу ли я использовать знания об МДТ, чтобы слупить что-нибудь с “Айбен-Химкорп”. Например, снабжение МДТ в обмен на то, что я не пойду со своей историей к Дэйву Моргенталеру?

Я встал и принялся бродить по комнате.

Мне стало ясно, что если на суде всплывёт информация о продукте “Айбен-Химкорп”, который ещё даже не прошёл проверку, но уже вызвал множество смертей, акции компании упадут ниже плинтуса. Это дерзкий, высокорисковый вариант, но учитывая обстоятельства, больше мне ничего не остаётся.

Я снова подошёл к окну, но выглядывать уже не стал. Как следует раскинув мозгами, я решил, что самый умный первый шаг – наладить связь с Дэйвом Моргенталером. Подходить к нему надо осторожно, но, чтобы представлять для “Айбен-Химкорп” серьёзную угрозу, мне нужно как следует накрутить Моргенталера, чтобы он готов был смешать их с грязью. И спустить его с поводка в критический момент.

Я нашёл телефон его офиса в Бостоне. Сразу позвонил и спросил, могу ли я поговорить с ним, но в этот день его на месте не было. Я оставил свой мобильник и сообщение, что у меня есть “взрывчатая” информация про “Айбен-Химкорп”, и что я хочу встретиться с ним как можно быстрее.

Закончив разговор, я попробовал сосредоточиться на работе, сконцентрироваться на сделке MCL-”Абраксас” и пресс-конференции, но у меня не очень получилось. Я прокручивал в голове последние недели и жалел, что не сделал то и это – например, что я не начал заниматься Деком Таубером пораньше, и не нашёл Тодда Эллиса до того, как он ушёл из “Юнайтед-Лабтек”.

Потом мне стало интересно, есть ли связь между его смертью и убийством Вернона. Но толку-то? Была ли смерть Тодда случайной или нет, этот канал для меня теперь закрыт. У меня нет выбора, кроме как искать запасной.