Области тьмы

Потом, когда я ехал в лифте на шестьдесят второй этаж, начал думать о сделке, которую мы с Ван Луном должны были подготовить — поглощение «Абраксасом» MCL-Parnassus, о которой не думал уже несколько дней — но теперь, едва я попытался вспомнить детали, в голове всё смешалось в кашу. Там крутилась фраза «модель оценки стоимости возможности», я слышал её снова и снова — «модель оценки стоимости возможности» — но едва понимал, что она значит. Ещё я знал, что «построение широкополосной инфраструктуры» — это важно, но не мог сказать почему. Как будто я проснулся ото сна, где говорил на иностранном языке, и понял, что совсем на нём не говорю, и едва ли понимаю пару слов.

Я вышел из лифта в приёмную. Подошёл к главному столу и стал ждать, когда на меня обратят внимание. Там сидела та же секретарша, которую я видел в прошлый четверг, так что, когда она повернулась ко мне, я улыбнулся. Но по ней я не заметил, чтобы она меня узнала.

— Чем могу помочь, уважаемый?

Интонации у неё были холодными и формальными.

— Эдди Спинола, — сказал я, — к мистеру Ван Луну.

Она посмотрела у себя в ежедневнике, а потом начала качать головой. Уже хотела было что-то мне сказать, может, что мистера Ван Луна нет в стране, или что у неё не записано, что мне назначено — но тут из коридора слева от её стола вышел сам Ван Лун. Он был хмур, и когда протянул мне руку, я заметил, что горбится он сильнее, чем прежде.

Секретарша вернулась к тем делам, от которых я её отвлёк.

— Эдди, как дела?

— Замечательно, Карл. Чувствую себя гораздо лучше.

Мы пожали руки.

— Хорошо. Давай, заходи.

Меня снова ошеломили размеры кабинета Ван Луна, громадного, но обставленного в стиле минимализма. Он подошёл к столу и сел за него. Показал, чтобы я тоже садился.

Он вздохнул и покачал головой.

— Знаешь, Эдди, — сказал он, — эта статья в «Post» в пятницу, это было плохо, мы не хотим, чтобы в прессе такие выражения ассоциировались с нашей сделкой.

Я кивнул, не зная, что будет дальше. Вообще я надеялся, что он про статью не узнает.

— Хэнк тебя не знает, и сделка пока не афишируется, так что пока волноваться не о чем. Просто я бы не советовал тебе больше показываться в «Лафайет».

— Да, понимаю, конечно.

— Держись тише воды, ниже травы. Торгуй от нас. Я говорил, у нас есть своё помещение для трейдинга. Тихое и неофициальное. — Он улыбнулся. — Никаких, блядь, бейсболок.

Я тоже улыбнулся — но на деле чувствовал себя неуютно, будто сейчас сблюю.

— Я хочу попозже тебя кое с кем познакомить.

— Да.

— Ещё хочу сказать тебе, и, может, это хорошая новость, что Хэнка завтра не будет. Его задержали дела в Лос-Анджелесе, так что мы перенесём встречу на… ну, где-нибудь на середину или конец следующей недели.

— Да, понятно, — пробормотал я, обнаружив, что мне сложно смотреть Ван Луну в глаза, — наверно… как вы сказали, это хорошая новость, да?

— Да, — он взял ручку со стола и стал вертеть в пальцах. — Я тоже уеду, как минимум до выходных, так что у нас появляется пространство для манёвра. В четверг, я считаю, мы поторопились, но теперь спешить некуда, можно отшлифовать цифры, сделать хорошую, неодолимую подборку.

Я поднял глаза и увидел, что Ван Лун мне что-то протягивает. Я потянулся через стол. Это оказался жёлтый блокнот, на котором я в прошлый четверг расписывал оценку стоимости возможности.

— Я хочу, чтобы ты углубил выкладки и перенёс на компьютер. — Он прочистил горло. — Кстати, Эдди, я изучил их, и у меня есть несколько вопросов.

Я откинулся на стуле и уставился на ровные ряды цифр и математических символов на первом листе блокнота. Хотя почерк был мой, я с трудом видел в них смысл, как будто разглядывал странную форму иероглифов. Постепенно, однако, у меня в голове начал проясняться смысл, и если бы я мог сосредоточиться на них на часок, я бы, наверно, расшифровал их.

Но Карл Ван Лун сидел прямо напротив меня, и хотел задавать вопросы, так что пары часов у меня не было. Это был первый признак того, что стратегия минимальных доз может только оберегать меня от головных болей. Других эффектов МДТ не было, и я начал весьма болезненно понимать, что такое «нормальное состояние».

В «нормальном состоянии» люди больше не попадают под моё влияние, не хотят идти у меня на поводу. Я не смогу больше инстинктивно принимать решения и постоянно оказываться правым. Не смогу вспомнить мельчайшие подробности и на лету сделать все расчёты.

— Да, тут есть определённые несообразности, — сказал я, пытаясь предупредить вопросы Ван Луна. — И вы правы, мы поторопились.

Я перелистнул на вторую страницу и встал со стула. Притворившись, что я сосредоточился на расчётах, я стал бродить по комнате и придумывать, что бы ещё сказать — как актёр, забывший текст.

— Я хотел спросить, — сказал Ван Лун со своего места, — почему время жизни… третьей возможности отличается от остальных?

Я посмотрел на него, что-то пробурчал и вернулся к блокноту — пристально уставился на него, но в голове было пусто, и я знал, что ничего в ней не появится и спасения нет.

— Третья? — сказал я, пытаясь вывернуться. Ещё полистал страницы.