Читаем Облава полностью

Облава

— Еще скажите, что за мной охотятся. Всерьез охотятся. И что Меркуленко сам в опасности. Кто-то за его спиной сильно мешает нам. Возможно, он сам догадается, чьих это рук дело. И еще скажите, что я жду намеченной встречи. Пусть он сообщит место, время, ну и прочее… После разговора сразу перезвоните мне на мобильный! — Варяг помолчал, — Николай Валерьянович! Запомните: от вас теперь все зависит! Я на вас надеюсь…

Не дожидаясь ответа, Владислав дал отбой.

Нет ничего хуже ожидания. Варяг сидел за кухонным столом, обхватив рукой лоб. Над головой мерно тикали ходики. Тик-так, тик-так… Секунды растягиваются в минуты, минуты — в часы. Сколько прошло часов? Варяг взглянул на циферблат и не поверил своим глазам: неужели остановились? Нет, все правильно. С момента его разговора с Чижевским прошло пять минут. А показалось — целая вечность.

Он вскочил и стал метаться по пустой квартире, как зверь в клетке. Из кухни в коридор, из коридора в комнату, потом обратно в коридор, потом в кухню. Полез во внутренний карман пиджака… Зачем? За сигаретами? Не было сигарет — вчера, в бегах, все выкурил. Мятый пиджак висел на спинке деревянного стула, как тряпка.

Почему нет звонка? Телефонный аппарат молчал. Но Чижевский не станет звонить на городской, позвонит на мобилу. А может, он машинально отключил аппарат? Варяг проверил — все нормально, дисплей включен, палочки индикатора сети есть…

Он опять вышел на балкон. Поднялся сильный ветер, но дождь утих. Ньюфаундленд черным мохнатым пригорком возвышался посреди детской площадки. Просто сидел и отдыхал, лениво поглядывая по сторонам. Ему, водолазу, дождь не помеха. Бросили его, что ли?

Варяг вернулся в теплое помещение, побоявшись, что может не услышать звонок лежащего на столе мобильника. Нет, звонка не было.

Он сел на угловой диванчик и закинул руки за голову. Мысли роились в голове как пчелиный улей, растравляя тревогу. Кто же все-таки стоит за всем этим? Кто конкретно интригует против руководителя президентской администрации? Охотников много! В наше время кто не рискует обречен остаться на обочине, а кто не боится рисковать — может вынырнуть из небытия и стать сильным мира сего, на кого — вернее, на чей телевизионный облик — будут смотреть обыватели. Кто с любовью, кто с ненавистью, а кто и с полным равнодушием. Но всегда с уважением. В этой политической игре ставки велики, очень велики. Идет тотальное обновление составов играющих команд. Ветеранов выживают, выдавливают, выбивают… А новая смена уже дышит в затылок, нетерпеливо переминается с ноги на ногу, им не терпится вступить в игру.

Владислав закрыл глаза. Он ощущал себя как одинокий альпинист, попавший под сход ледника. Если он не сумеет в ближайшие часы найти единственный правильный ход, чтобы укротить лавину событий, направив ее в нужное для себя русло, она, эта грозная лавина, похоронит под собой Варяга.

Едва слышный напев электронного зуммера заставил его вскочить, и не успела мелодия грянуть в полную мощь, как он уже нажал кнопку приема.

— Это я! — глухо бросил Чижевский.

И, услышав его убитый голос, Варяг сразу понял: все пропало. Еще не веря, не желая верить в поражение, он раздраженно спросил:

— Ну что, дозвонились? Не тяните! Алла Петровна на месте?

Чижевский заговорил торопливо и деловито:

— Ее нет. Она с сегодняшнего дня в отпуске.

— Как это в отпуске? — криком перебил его Варяг. — Она не может быть в отпуске!

— Вместе нее какая-то новая. Представилась как Антонина Сергеевна.

— Черт! Ну хоть о Меркуленко что-нибудь удалось узнать?

— Удалось. Он в командировке. С сегодняшнего дня.

— Надолго? — Варяг ощутил, как вновь все его тело охватила тупая ватная пустота.

— На неделю! — Эти слова упали как смертный приговор.