Облюбование Москвы. Топография, социология и метафизика любовного мифа

Ротонда дома на Воздвиженке вмещает вестибюль, к которому встречно подводят скругленные лестницы в толще крыльца-балкона, обращенного к приходской церкви. Композиция, как будто предназначенная для торжественного входа и соединения венчанной пары.

Шереметевы и Черкасские

Наугольный дом занимает часть тыльного плацдарма Опричного двора. И вообще, владельческая фабула всех шереметевских усадеб Москвы и ближнего уезда обнаруживает подлинно метафизическую связь этого графского рода с опричниной. И не столько с краткой исторической опричниной, сколько с принципом опричности – как дополнительности, как второй Москвы на втором холме.

Владевшие Останкином до Шереметевых князья Черкасские, как говорилось выше, знаково опричная фамилия. Останкино Черкасских досталось графу Петру Борисовичу Шереметеву в приданое. Так же ему достался и московский двор Черкасских на углу Никольской с Большим Черкасским переулком. Собственный двор Петра Борисовича находился западнее. Объединенное в его руках владение имеет по Никольской общий номер 10, но до сих пор отчетливо членится надвое.

Граф Николай Петрович проектировал на угловом дворе «большой и красивый дом» – пантеон искусств, в итоге воплотившийся Останкинским дворцом. В сущности, дом искусств перелетел с бывшего городского двора князей Черкасских на их бывший загородный двор.

Приобретение воздвиженских домов стало для Шереметева еще одним, но, вероятно, неосознанным возвратом к материнской крови: вряд ли он знал, что занял место древнейшего черкасского двора, девичьего двора царицы Марьи Темрюковны.

Арбатский миф

Незримые границы Арбата как мифогенного пространства совпадают с межами опричного удела: от Кремля на запад-юго-запад до Хамовников и от Никитской к югу до Москвы-реки.

Свадебный наугольный дом, как некогда Опричный двор, стоит Кремлю навстречу. На бывшей улице Арбат времен опричнины – Воздвиженке. Дом обращен к Кремлю ротондой с вестибюлем и крыльцом-балконом. Конечно, как архитектурная заставка Арбата, как образ фронды он уступает и Пашкову дому, и «новому» дому Университета, который делит с шереметевским двором квартал двора Опричного. И все-таки, когда и если Арбат ложится по-старинному – веером, клином от Кремля, – дом Шереметева способен открывать и представлять его.

Дом графов Шереметевых (наугольный). Фото из собрания Э.В. Готье-Дюфайе. 1914

И не только его любовный миф. Арбатский миф со времени опричнины есть миф особой, выделенной земли. Выделенной сперва для фронды беглого царя, затем для частной фронды. Сперва для царской частности, потом для частной царственности. Миф любви стал только самым видным отправлением арбатской частности в Новое время. Каждый в Арбате царь, живет один, и только со своей любовью или в надежде на любовь, как древний Иванец Московский, Грозный царь.

Живет у Симеона

Шереметев и Параша обвенчались, по преданию, у Симеона Столпника, что за Арбатскими воротами (Поварская, 5, ныне стрелка этой улицы и Нового Арбата). В церкви существовал придел Димитрия Ростовского, чтимого в роде Шереметевых, на что не обращают должного внимания исследователи.

Церковь Симеона Столпника на Поварской. Фото из Альбомов Найденова. 1880-е

Федор Алексеев, ученики. Местность у Троицких ворот Кремля с церковью Николы в Сапожках. 1800-е

Однако по новейшему научному предположению, неравный брак венчался в церкви Николы в Сапожке, приходской церкви Шереметевых, стоявшей у начала Воздвиженки (на месте дома № 1), на площади перед Кутафьей башней.

Свадебный дом стоит на полпути между двумя церквями, на середине Воздвиженки.

Церковь Симеона Столпника стоит близ центра арбатского пространства, за сложным перекрестком Арбатских ворот. Церковь Николы в Сапожке стояла у переднего, неглименского края Арбата.

Кусково и Останкино

Историю Кускова и Останкина тоже можно представить в терминах опричного и земского, как череду разобщений и бегств. Говорят, Кусково было вызовом Перову – усадьбе первого из Разумовских, негласной царской резиденции. То есть построено Петром Борисовичем Шереметевым опричь Перова. Но и Останкино младшего Шереметева построено опричь Кускова. Предпочитая материнское имение отцовскому, граф Николай Петрович и в этом случае шел от мужского к женскому.

И так же двигался в своем побеге из Кремля опричный царь: «перевезся жити за Неглинну на Воздвиженскую улицу, на кн<язь> Михайловский двор Темрюковича…»

В самом Останкине имелись дополнительные к дому-театру жилые покои, где хозяин культивировал свою приватность.

Исследователи давно заметили, что дом гетмана Разумовского, старший из шереметевских домов Воздвиженки, и дом в Кускове похожи, как варианты одного проекта.

Это больше чем знак «дублирования» семейств в московском мифе. Возможна интуиция, что воздвиженские дома Шереметевых суть знаки Кускова и Останкина.