Облом

Она остановилась у окна, где в ночи мигали огни большого города. Крис, дрожа, приблизился к ней.

— Здесь тебя никто не услышит, — сказал он ей. — Ты будешь лежать на черной простыни. И по твоим белым бедрам потекут струйки крови…

Она резким движением задернула шторы и повернулась к нему.

— А ты, похоже, хочешь меня. Но я не тот, кем кажусь. Мы все внутри другие. Мир, политика, даже погода, меняют нас. И мы все становимся другими. Половина моих знакомых не люди, Они только выглядят ими.

Его руки дрожали. Он с трудом перевел дыхания. Ах, как она была хороша!

— Половина девушек хотят выглядеть секс-бомбами, и кому-то это удается. Остальные меняются внутри, превращаясь в обычных шлюх. Мужчинам хочется выглядеть сильными, как Шварцнегер, и симпатичными, как Кларк Гэбл. А что делать тем, кто похож на захиревших обезьян? Они меняются изнутри, превращаясь в монстров и тиранов.

Девушка расстегнула две пуговицы блузки. Глядя в ее большие глаза, он продолжал шептать:

— У каждого своя мимикрия. Мы, как хамелеоны, меняем мысли, характер и внешность, чтобы прятаться или побеждать своих врагов. Мы, как кактусы, обрастаем колючками и шипами, хотя мечтаем цвести прекрасными цветами. Таков этот мир. Даже у бабочки на крыльях есть узор из черепов, и каждый наш шаг — это вопрос жизни и смерти.

Она подошла к нему и тихо сказала:

— Спасибо.

Ее губы потянулись к его лицу. Изо рта девушки вдруг вырвался длинный язык. Он вонзился в горло Криса, вызвав общий паралич. Она отложила в него кладку яиц, затем сняла блузку и юбку. Размяв четыре пары конечностей, человекоподобная тварь пробежала по стене и замерла в верхнем углу.

— Спасибо, — раздался скрипучий шепот.

Крис лежал на полу. Каким-то образом он знал, что через неделю в нем вылупятся личинки. Какое-то время они будут аккуратно питаться его телом, оставляя нетронутыми жизненно важные органы. А потом он умрет. На его глаза навернулись слезы.

Утром на улице еще один мужчина попытался подцепить эту удивительно красивую и доступную на вид девушку. Но она была удовлетворена. И новый период кладки мог состояться лишь через пять лет.