Облом для властного или Я твой Зайчик (СИ)

Через два часа Вася уже не считал, что эксперименты всегда плохое дело. Ощущая зверский голод, он то и дело косился на контейнер и периодически сглатывал набегающую слюну.

Еще через час душа поэта была раздавленная примитивным воплем желудка: «Хочу жрать!» и господин Луганский осторожненько придвинул себе заморское блюдо.

— Ну и как это чудо есть? — поинтересовался Вася, переводя взгляд на портрет Владимира Владимировича на стене.

Президент, казалось, смотрел с некоторой долей укоризны. Стыдно не знать таких простых вещей.

Царь, не долго думая, подтянул поближе ноутбук и загуглил: «как есть суши?» Видео нашлось быстро. Убавив звук на компьютере, мужчина взялся за палочки, и, высунув от усердия язык, стал цеплять деликатес, стараясь в точности следовать инструкции.

Вот только получалось как-то не очень.

Первая подопытная суши никак не хотела держаться на палочках и постоянно норовила соскользнуть с них. Минуты через две Вася все же поборол ее и, аккуратно обмакнув в соевом соусе (все по инструкции!) отправил в рот. Вот только зубы захватили только жесткое дерево, а деликатес упал на стол, развалившись на запчасти.

Вася скрипнул зубами и снова взялся за палочки.

Где-то на четверной или пятой попытке Царь, психанув, отшвырнул деревянное орудие пыток для голодающего и, достав из бара самую обычную вилку, начал, опять же по инструкции, аккуратно есть суши.

«А ничего так. В голодный год и под водочку очень даже» — подумал Вася и, уже особо не церемонясь, стал за обе щеки уплетать острую и пряную еду, предварительно захлопнув крышку ноутбука.

Тоже мне придумали. Этими палками толь японцы есть могут. Наверняка, поэтому они всегда такие маленькие и худенькие. Пока две штучки подцепят, бац, и обеденный перерыв закончился.

Покончив со своим экзотическим обедом, Вася отодвинул посуду и снова приступил к работе, коей было ой как немало.

Минут через двадцать заглянула Мила и, забрав пустую тару из-под суши сообщила, что она пошла домой. Рабочий день в администрации уже заканчивался.

Еще через десять минут зашел Стасик и, оставив ключи от машины, умчался по своим делам.

А еще через десять минут у Василия Михайловича странно зачесалась левая рука.

Мужчина сначала обрадовался. Чешется левая — к деньгам.

Потом зачесалась и правая.

Еще через десять минут зачесались глаза и шея.

Вася, предчувствуя неладное, встал и подошел к зеркалу, что висело на торцевой стене стеллажа для документов. В нем отразилась его припухшая физиономия вся в красных пятнах.

— Я ее убью!!! — глухо прорычал мужчина, стаскивая душащий галстук и расчесывая шею, — Нет, сначала уволю, а потом убью!

Как и любой нормальный здоровый мужик, Луганский никогда не имел при себе никаких лекарств. Аллергиком себя не считал, хоть и чутко реагировал только на некачественный алкоголь. Даже в специализированных алкомаркетах можно было легко нарваться на подделку дорогих напитков.

Из какой же такой гадости лепят эту хрень заморскую?

Вот завтра же узнает у Милки, где она эту отраву заказала и прикроет шарагу к чертовой матери! Лучше бы беляши с чебуреками жарили, ей богу.

Между тем зуд начал усиливаться. Поэтому Вася, не рассусоливая, подхватив ключи от машины, помчался в ближайшую аптеку, благо далеко ехать не нужно.

В маленьких провинциальных городках есть одна хорошая особенность — все самые социально значимые объекты, как правило, расположены на одном пяточке.

Районная поликлиника находилась как раз напротив администрации, а там на первом этаже с отдельным входом располагался ближайший аптечный пункт, который с минуты на минуту должен закрыться.

Было уже без двух минут шесть, когда в небольшое помещение больничной аптеки ворвался злой как тысяча чертей Луганский с красной рожей и громоподобно хлопнул хлипкой пластиковой дверью, до смерти напугав пожилую аптекаршу.

Женщина уже собиралась уходить, но отойдя от испуга, пожалела мужчину. Накидала в пластиковый пакет разных антигистаминных препаратов и протянула со словами:

— Лечись милок. Только по инструкции!

Вася прямо тут, не отходя от кассы, вскрыл упаковку с лекарством и, быстро пробежав инструкцию глазами, заглотил спасительную таблетку, запив минералкой, любезно протянутой через окошко.

— Спасибо, — поблагодарил мужчина и пошел в машину, позволив женщине, наконец, закрыть аптеку.

Уже в уютной прохладе салона он выдохнул и, почесав подбородок понял, что работать таком состоянии он больше точно не сможет. Это означало, что придется заночевать в кабинете, вопреки плану напроситься к Зайке на чай.

Они только вчера виделись, а он уже по ней соскучился.

Это не женщина, а просто магнит какой-то. Чем больше он о ней узнает, тем больше восхищается ее красотой, добротой и искренним самопожертвованием.

Далеко не каждая отважится принять на попечение четырех племянников и воспитывать как своих собственных детей.

Не взирая ни на какие трудности.

Мужественно взваливая на свои хрупкие плечи эту непосильную ношу и не жалуясь всем подряд на превратности судьбы.