Облом для властного или Я твой Зайчик (СИ)

поднялась — поставить чайник на плиту. Не потому что мне так хотелось чая. Просто нужно было чем-то занять руки, чтобы не чувствовать пристальный взгляд мужчины, который лихорадочно придумывал как ему отмазаться.

К чести Луганского ничего выдумывать он не стал. Просто встал, подошел и обнял со спины, уткнувшись носом в распущенные волосы. Шумно вдохнул и признался:

— Психовал я, Зай. Всю душу ты с меня вытрясла.

Я замерла на мгновение, не зная, как реагировать на такое неоднозначное признание, а потом, плюнув на все, повернулась в горячих объятиях и, обхватив Васю за шею, чуть откинувшись, попросила:

— Поцелуй меня.

Глаза Луганского довольно блеснули, и он начал с того момента на котором и остановился, а именно с развязывания моего халата.

Чайник так и остался стоять нетронутый на столе, надкусанная котлета — одиноко лежать на тарелке.

Луганский подтолкнул меня к софе в углу комнаты и, усевшись сам, притянул к себе за бедра, сбрасывая уже распахнутый халат и покрывая быстрыми поцелуями открывшееся тело, жадно сжимая ладонями все до чего мог дотянуться.

— Тихо…только тихо, — задыхаясь от ощущений, сбивчиво шептала я, — Не дай бог…ох…дети услышат.

Он кивал и бормотал какие-то ласковые глупости вперемешку с комплиментами на грани пошлости, а я как сливочное масло таяла в его руках, не в силах собрать мысли в кучку.

Руками я ухватилась за край мужской футболки, чуть касаясь разгорячённой кожи, кончиками пальцев и потянула вверх. Вася шумно выдохнул и прикрыл глаза, откровенно наслаждаясь моими прикосновениями.

И тут на грани сознания проскользнул какой-то шум. Я испуганно вздрогнула и больно дернула Васю за волосы.

Луганский оторвался от моих верхних прелестей и удивленно округлил глаза, когда услышал тихий стук в окошко.

— Ты кого-то ждешь? — растерянно поинтересовался он, быстро поправляя мою одежду.

— Н-нет, — заикаясь ответила я, пытаясь руками хоть как-то пригладить Васину шевелюру, — Ночь на дворе. Какие гости?

Видимо человек снаружи устал ждать. Быстрые семенящие шаги и входная дверь со скрипом открывается, явив нашему очумелому взгляду крайне суровую баб Дашу.

— Доброй ночи, Алена, — почти тепло здоровается она со мной и переводит сердитый взгляд на Луганского.

Мужчина заметно бледнеет и пытается спрятаться за моей спиной, которая разумеется не при каких раскладах не в силах скрыть его Лосинную тушу.

Здрасте, баба Даш, — бодро отзываюсь я и делаю шаг в сторону, оставляя Васю без последней защиты.

Вася быстро берет себя в руки и подскочив с дивана заботливо обнимает мать.

— Привет, ма.

Старушка, вернув приветствие, окидывает сына, а затем и меня, изучающим взглядом и деловито интересуется:

— А чего это ты тут делаешь? — и поддевает, — Я тебя не раньше августа в гости ждала.

— Может я соскучился, — улыбнулся Лось, а сам многозначительно косит в мою сторону.

— Ну, да…соскучился он, — совсем не поверила ему соседка и повернувшись ко мне спросила, — Это чего и есть твой ухажер новый? Мне Настя все уши прожужжала. А я все думаю, что за дядя Вася такой? А оно вон как получается? То-то я смотрю машина стоит, а его самого и след простыл. К тебе побежал…

— Ага, — хохотнула я, — Котлеты есть и чай пить.

Бабка скосила на сына возмущенный взгляд и проворчала:

— Котлеты он ест — детей объедает. Можно подуть мать его не накормит, — и шлепнула костлявой ладонью по Васиному пупку, — Пошли суп тебе разогрею.

— А как же чай? — проблеял мужчина, явно не желавший уходить.

— Будет тебе чай, — пообещала ему баб Даша, — И пряники тоже будут! Ночь на дворе. Дети спят! Расселся он тут!

Женщина не церемонясь вытолкала сына.

— Пошли-пошли.

Я так и покатилась со смеху. Уж больно несчастный вид был у Луганского.

— Да завтра, — помахала я им.

— Только не смей никуда убегать, — предупредил Лось напоследок и смиренно пустив голову поплелся за брюзжащей матерью.

Закрыв за ними дверь, прислонилась спиной к двери и чуть тронула распухшие от поцелуев губы. Они тут же растянулись сначала в шальной улыбке, а затем в предвкушающей улыбке.

Спокойно ночи, господин Лось. Надеюсь сегодня тебе будут сниться о-о-очень жаркие сны с моим участием.

Царь.

Сны Василию снились. Почти каждый день.

Правда не всегда эротические.

Он вообще всю неделю спал очень плохо. Долго ворочался в постели без сна и, уставая бороться с собой, встал и шел на кухню, где его неизменно посещала одна и та же фантазия — Алена в одних коротких шортиках и у плиты.

В такие минуты он долго вертел в руках телефон, порываясь позвонить вредной Зайке, но понимал, что скорее всего она в это время спит и звонок его будет неуместным.

Неделя у Луганского выдалась трудная.

Губернаторский приезд выпил все соки, и мужчина растратил последние нервы на бесконечное:

А почему не отчитались?

А почему показатели упали?

Почему не в срок выполнили?

А куда деньги дели?

И тому подобное.

Одни вопросы, бессмысленные задания и жуткое недоверие.

Словно кто на ухо шептал.

И было у Царя гадкое чувство, что интуиция его не подводит. Он даже знает, кто накляузничал губернатору.

Олежек.

Больше не кому.