Обломки нерушимого

– Как же быстро меняется человек… – неосторожно вырвалось у миссис Монтемайор. – Да… есть еще одна причина. Я не хочу ехать в это ваше царство интриг и лжи. Я не смогу находиться рядом с так называемыми леди «Греджерс», после всего что они сделали с Элеттрой. Не смогу! – с ожесточением вскричала она. – Ты не заставишь меня! Нет… это не девушки, не леди никакие. Это сущие дьяволицы! Кто их родил таких?! Ой не могу, что делается с нынешним поколением!

Стоило Искре вновь услышать имя Кинг, как в ее душе затрепетали новые разные чувства. Лицо ее оставалось суровым, сосредоточенным. Держалась она в целом хорошо, но все равно во взгляде ее, во всем поведении проглядывало что-то наивное, ущемленное, невысказанное. Все это было противопоставлено ее воле, ее решению, тому душераздирающему результату, к которому приведут ее будущие действия.

– Искра, мое отношение к тебе нисколько не поменялось. Ты человек… особенный, поступки у тебя особенные. Какое детство тяжелое у тебя было, ох… Безусловно, все это отразилось на тебе. Что на тебя зло таить? Я так сурова с тобой, потому что иначе нельзя, я хочу помочь тебе, указать верный путь. Ты дорога мне так же, как и Элеттра. Еще вопросы имеются?

– Нет, бабушка.

Искре безумно хотелось, чтобы Болеслава Гордеевна поехала вместе с ней в Мэф. Чем инициировано это желание – Искра не понимала. Большинство учениц планировало явиться в школу вместе с родителями. Может, Искра просто хотела последовать их примеру?

Искра покинула спальню бабушки, увидела Гарриет, прижатую к стене. Ни одна интимная беседа хозяйки и внучки не проходила мимо навостренных ушек мисс Клэри (Гарриет хорошо понимала русский язык. Правда, этот навык она предпочла скрыть от своей работодательницы).

– Только и слышу: «Элеттра… Элеттра», – заискивающе пролепетала Гарриет. – Она словно зомбирована ею, тебе так не кажется? Мне обидно, а тебе тем паче… Не хочешь разговаривать? Ладно, как душа твоя изволит.

Искра держала путь к своей комнате, Гарриет сопровождала ее, еле поспевая.

– Ох, жаль, что я не смогу повеселиться завтра с тобой, – не умолкала она. – Будучи ученицей «Греджерс», я любила эти финальные развлекушки. Обычно они богаты самыми разнообразными событиями. Потом расскажешь, как все прошло.

– Я еду туда не ради веселья.

– Всамделишно?

– Я не могу оставить Никки, мою подругу. Ей нужна моя поддержка.

– Да уж… ты умеешь поддержать, как никто другой, – сказала Гарриет, всеми силами крепясь, чтобы не расхохотаться.

– Это так. Спасибо, Гарриет, – без ложной скромности ответила Искра.

* * *

Искра не смогла сомкнуть глаз, до самого утра копалась в себе. Что же это такое ноет в ней, что же заставляет ее сомневаться? Выбор давно сделан, она полностью готова. Но внезапно что-то вмешалось в ее планы. «А вдруг так начинается любовь? – от этой мысли Искру бросило в жар. – Нет! Все! Хватит тянуть с этим. Анхель с каждым днем теряет силы, а я веру в то, что ЭТО имеет смысл. Надо действовать немедленно, пути назад уже нет! Завтра все решится…»

* * *

На следующий день, подгадав время, Калли и ее компания приехали в Уортшир. Постояли с минуту у поместья, оценили.

– Да… неплохой такой «шалашик», – сказал Инеко, а потом даже присвистнул от восторга.

Используя необходимый инструментарий для «воровской деятельности», вся компания проникла внутрь здания. Калли поначалу вела парней за собой, затем они решили разделиться.

– Где спальня хозяйки? – спросил Савьер.

– Прямо. Увидите у одной из дверей громадную вазу. Вы на месте.

Калли отправилась в комнату Искры, много ценных вещичек она заприметила в ней, когда была гостьей этого дома. Раскрыла рюкзачок, надела перчаточки. Вдруг… раздался исступленный лай. Найда, черт возьми! Калли предупредила Савьера и Инеко о том, что в доме из охраны только старая, но довольно грозная собака. Бейтс тут же признался, что ненавидит собак всей ненавистью души, ненависть его перемежается с дичайшим страхом. Потому он возьмет с собой ствол, просто, чтобы припугнуть псину, если ситуация того потребует. Калли испугалась за Савьера, за Найду, за дело, что могло сорваться из-за такого пустяка.