Обломки нерушимого

Недолгое затишье в семье Героевых завершилось новым страшным ударом. К Лари на ферму заявился крайне недовольный, изрядно выпивший покупатель. Его еле-еле сдерживал приехавший с ним на встречу трезвый приятель.

– Что вы от меня хотите? Я продал вам здоровую лошадь. У меня есть все необходимые справки, – оправдывался Лари.

– Ты эти справки в жопу себе засунь, мудозвон. Твоя кобыла сдохла через месяц!

– Значит, всему виной неподходящие условия или внезапная болезнь…

– Ты, курва черножопая, на меня все свалить хочешь?! Я столько денег в эту клячу вбухал! У меня дочь из-за нее рыдает целыми днями, жена орет!

– Господин Водомиров, при всем желании ничем не могу вам помочь.

– Господин! Ты слышал, а? И когда это цыгане научились так красиво балакать? Верни мне деньги! Иначе я спалю эту херову лошадню и в придачу хату вместе с твоим чумазым выводком.

– Я уже все вам сказал. Вы отвлекаете меня от работы.

– Ты, сука, куда собрался?! Э!

Искра прибежала на ферму, чтобы проведать Цагара и Майю, но до своих любимых лошадок она так и не дошла… В нескольких метрах от ворот конюшни распластался Лари, прижимая дрожащую руку к кровавой дыре в брюшине.

– Папа… у тебя кровь.

– Да… Телефон у тебя с собой? – превозмогая чудовищную боль, спросил отец.

– Нет, папа.

– …Тогда беги к дороге. Поймай машину. Мне в больницу нужно.

Искра выполнила его просьбу, но, увы, не так быстро, как того требовала ситуация. Дорога не пустовала, но все либо уж очень куда-то торопились, либо просто отвечали вопиющим безразличием на отчаянные попытки перепуганной девочки обратить на себя внимание. Лишь спустя полчаса на ее призыв о помощи откликнулась проезжавшая мимо сердобольная парочка пожилых дачников, направлявшихся в город. Пока Лари везли до больницы, он, прилагая мучительные усилия, поведал неравнодушным незнакомцам о том, что с ним приключилось. Господин Водомиров все пытался добиться денег от непреклонного продавца, который, по его мнению, недобросовестно поступил с ним, всучив ему больную лошадь, и, не добившись желаемого, разгневался окончательно, достал перочинный нож и несколько раз всадил его по самый корень в своего обидчика. Его трезвый товарищ обезумел от страха, схватил за шкирку Водомирова, посадил в машину и умчался.

– Спасибо, дальше я сам… спасибо вам… – обратился Лари к своим спасителям, после того как его подвезли к больнице.

Искра помогла отцу дойти до приемного отделения. Платьице ее пропиталось кровью.

– Что там?! – послышался недовольный голос дежурного врача.

Регистратор, заглянув в его кабинет, уведомила:

– Цыган, с колотой, без документов.

Долго Лари сидел на кушетке в приемнике и ждал помощи.

– Папа, что мне делать, если ты умрешь? – спокойно спросила Искра.

Что-то оборвалось в душе Лари, когда он услышал этот вопрос. Лари взглянул на дочь. Не так пугала его приближающаяся смерть, как осознание, что Искра и Анхель останутся одни, что он покинет их, и жестокость, несправедливость, да всё, от чего он так тщательно оберегал своих любимых, слабеньких, горемычных детишек навалится на них, раздавит, погубит… Тревожные мысли забрали у него последние силы.

– …Все хорошо. Я не умру. Ты не бойся, – пепельно-сизыми, бессильными губами прошептал Лари.

Через минуту он испустил последний вздох, уронив голову на плечо дочери.

* * *

Если спросить Искру, каким был ее первый год без отца, то она вряд ли сможет ответить вразумительно. Воспоминания о том страшном периоде жизни самоликвидировались посредством защитных механизмов человеческой психики. Так что повествование о ее дальнейшем существовании можно начать с того момента, когда Радмила начала сожительствовать с Баро – своим давним поклонником, что оказывал ей знаки внимания еще при жизни Лари. Баро быстро внес жесткие правки в жизнь Героевых: одиннадцатилетнюю Дею сосватал за своего девятилетнего племянника; продал ферму, поскольку не имел понятия о том, как ею управлять; Цагара и Майю отдал на мясо, пока те совсем не одряхлели. Еще потребовал сплавить куда-нибудь Искру, потому что сразу невзлюбил ее, а уж после того как она закатила ему истерику, узнав, что он отправил на смерть ее лошадок, – и вовсе яростно возненавидел. Радмила, радуясь, что в ее жизни наконец-то появился статный, мудрый, властный мужчина, и одновременно боясь потерять его, во всем подчинялась ему и, не колеблясь, приняла решение избавиться от Искры. Приютить ее согласилась вдовствующая двоюродная тетка Лари – Нана. Остальные родственники Героева давно отреклись от нарушившего все традиции цыганского народа, «обрусевшего» Лари и его семейства.

– Ты будешь навещать меня? – спросил Анхель, утирая слезы.

– Я еще не вычеркнула тебя из своего расписания, – таков был ответ Искры.

– Забери меня с собой…

Баро поначалу хотел и с Анхелем распрощаться, но, узнав, какую сумму от государства Радмила получает по уходу за больным ребенком, быстро передумал.