Обломки нерушимого

Мэйджа и Калли вернулись в комнату, окрыленные от сладостного забвения. Пока отец с братом трапезничали, Калли решила проверить свой тайник. Необходимо было пересчитать сбережения, взять нужную часть и передать матери, пока Спенсер и Бенни набивали брюхо и не испытывали к ним никакого интереса. Тайник располагался под половицей у ее с Бенни кровати. Шкаф насупротив скрыл действия Калли от любопытных взоров.

– Калли, Мэйджа, садитесь! Остынет ведь всё, – ворчал Спенсер.

– Сейчас! – Калли бесшумно достала половицу, опустила кисть в густой, холодный мрак, скрывавшийся под ней и… обнаружила пустоту. Калли засунула в углубление всю руку, долго шарила ею, собирая занозы, но ничего, кроме пыли и засохших трупов паучков она там не нашла. – Нет… не может быть… Они были здесь!

– Калли… – прошептала похолодевшая с головы до ног Мэйджа.

Калли в этот момент будто подменили. Все ее существо было охвачено пожаром ярости. Калли опрометью побежала в коридор, остановилась у двери мистера Дила и стала барабанить по ней кулаками.

– Калли, что такое?! – выскочила за ней Мэйджа.

– Харпер украл мои деньги!

– Как украл?! Почему Харпер?! Я не понимаю…

– Уверена, он взял ключи у Долли и обыскал нашу комнату, когда никого не было! Откройте!!!

Лицо Мэйджи омрачилось тенью сомнения, но она не рискнула переубедить дочь. Та была в таком сильном припадке, что никакой силой, никакими словами нельзя было ее остановить.

– Что за шум?! – возмутилась Долли Гарвинг.

– Долли, прикажи Харперу открыть дверь, немедленно!

– Я ничего не буду делать, пока не выясню, что здесь происходит!

– Харпер украл мои деньги!!!

– Да что ты говоришь? – Долли глядела на Калли так, как смотрит охотник на загнанного им в ловушку зверя. Тот брыкается, шипит, сверкает зубами, а охотник все потешается над ним, растягивает, так сказать, удовольствие, перед решающим выстрелом.

– Три дня назад я спрятала в нашей комнате крупную сумму денег, а теперь…

– Три дня назад? К твоему сведению, ваш сосед уже неделю отсутствует. Он гостит у родителей.

А вот и тот самый «выстрел». Калли перестала брыкаться и шипеть. На смену ярости пришло бессилие. Ей хотелось упасть ничком и проваляться так до последнего издыхания. Мэйджа извинилась за дочь и увела ее в комнату. Спенсер и Бенни так и сидели за столом, тарелки их давно опустели. Когда Калли оказалась в комнате, первое, что она увидела – это хмурое лицо брата. Ярость вновь затуманила ее рассудок. Теперь подозрения пали на Бенни. Почему? Калли не знала, но точно была уверена, что вина лежит на ее брате. Ее словно одолела нервная горячка: лихорадочная дрожь сотрясала тело, бледное лицо сверкало бусинами пота, как блестят на солнце листочки полевой травы, заляпанные росой.

– Бенни, это ты их взял?

– Что взял?..

– Деньги. Я положила их сюда, – Калли кивнула в сторону тайника, – а теперь их нет. Где они?

– Калли, клянусь, это не я. Я ничего не брал… – оправдывался Бенни, беспомощным взглядом касаясь то матери, то отца.

– Так это твои деньги, что ли? – спросил вдруг Спенсер.

– Папа?..

– Половица все скрипела, я давно собирался отремонтировать ее. И вот… нашел деньги, подумал, что это прошлые жильцы оставили…

– Куда ты их дел?!

– Отдал мисс Адоринде.

– Кому?!

– Ну, мисс Адоринде! Гадалке… волшебнице. Я же рассказывал вам про нее.

– Ты отдал все мои деньги этой шарлатанке?

– Почему шарлатанке? Она сказала, что, чем больше я вложу в процесс, тем быстрее у меня все наладится. Я же хотел как лучше… И вы все меня поддержали.

– Я думала, что ты прикалываешься! Папа, ну разве так можно?! Как тебе такое могло прийти в голову?! Ты совсем из ума выжил! Верни мои деньги!!!

– Как? Мисс Адоринда уехала проводить обряд для меня.

– Куда она уехала?

– Не знаю. Она сказала, что у нее есть секретное, священное место. На звонки не отвечает. Работает, наверное.

Мэйджа обняла дочь за плечи и сказала:

– Калли, ничего… ничего страшного. Я потерплю, я хорошо себя чувствую. Пожалуйста, не расстраивайся.

Калли находилась в состоянии тупой пришибленности. По ее щекам текли слезы, но она их не ощущала, не понимала, что плачет, и не сводила глаз со своего отца, а тот, в свою очередь, смотрел на нее, на его унылом лице были написаны обида и робкое возмущение.

– Подожди, Калли, так это были деньги на лечение мамы? – Наконец на Бенни снизошло осознание происходящего. Далее он обратился к Спенсеру: – Что ты наделал? Папа… Отец! Что ты натворил?!

– Бенни, не надо! – вскричала Мэйджа.

– Мама умрет из-за тебя!!!

И вот только после того как до Спенсера дошли страшные, громкие слова сына, он опомнился. Спенсер вдруг съежился, как побитый, заплакал.

– Простите… Я старался ради всех нас… Мэйджа, дорогая, прости меня! Бенни… Калли…