Обман

Вечером того же дня в ресторане отеля, где остановились Юсуповы, Михаил Юрьевич и Петр, сидя за уютным столиком в углу зала, с душевным подъемом отмечали удачное продвижение поисков Оленьки. В том, что Даша не подвела и ошибки быть не может, они оба нисколько не сомневались.

— Давай выпьем, папа, за то, чтобы все формальности поскорее остались позади и мы вместе с Оленькой смогли бы отправиться домой, — предложил Петр, наполняя хрустальные бокалы «столичной», которую особенно приятно было пить на чужбине. — Наконец-то нам повезло!

— Принимается! Сразу даже Америка мне стала нравиться, как нашлась наша девочка, — радостно улыбаясь, отозвался Михаил Юрьевич. — Я стал замечать все, что у них есть хорошего и что стоило бы перенять нам.

Они выпили, закусили анчоусами и великолепной ветчиной и снова налили по полной.

— Сейчас самое главное, Петя, это договориться с Фишерами, — раздумчиво и, как бы соболезнуя американцам, произнес Михаил Юрьевич. — Их ведь можно понять. Решили усыновить ребенка, заплатили много денег и — стали жертвой обмана! Представляешь? Они уже успели назвать ее по-своему, отдали в школу, заботятся как о дочери. Каково им теперь давать задний ход?

Удрученно посмотрев на сына, он поднял свой бокал:

— Выпьем за то, чтобы переговоры с ними прошли менее болезненно и они отдали бы нам Оленьку без проволочек!

Петр ответил ему понимающим взглядом, они чокнулись и осушили бокалы.

— Я все же думаю, папа, они так легко не сдадутся, — задумчиво произнес он, когда они закусили. — Если сделка была законной и документы оформлены как надо, Фишеры могут уйти в глухую защиту. Они могут не признать наши права, и у них есть для этого основание.

— Да ты что? — возмущенно воскликнул отец. — Какое еще основание, когда Оленька была похищена? Я ведь покажу им документы, что она моя дочь!

— Только не надо горячиться, папа! Все значительно сложней, чем тебе представляется, — резонно заметил Петр. — Даша ведь сказала, что наша Оля по всем документам значится как Елена Шереметева и еще надо доказать, что это липа!

— Ну и что? Нет ничего проще! — запальчиво произнес Михаил Юрьевич. — Возьмем и поставим рядом Наденьку, если они верят фальшивым бумажкам!

— Ты ведь юрист, папа! Должен учитывать специфику судейского крючкотворства, — укоризненно покачал головой Петр. — Они же будут доказывать, что наши девочки — просто двойники, и на этом постараются нас обштопать.

— Но ты забываешь, Петя, что Оленька — не глухонемая! — горячо возразил ему Михаил Юрьевич. — Она же молчать не будет.

— Они, папа, куда-нибудь ее увезут или еще чего-нибудь придумают, — стоял на своем Петр. — Не забывай, что Фишер — мультимиллионер, и у него здесь связи. А мы для них лишь настырные иностранцы.

Михаил Юрьевич возмущенно посмотрел на сына.

— Ты рассуждаешь, как бесчувственный деляга! Но и судьи — тоже люди. И у них есть душа и сердце. Не могут они поступить так бесчеловечно!

— Может, ты и прав, папа, — сдался Петр. — Мне тоже хочется верить в людей и торжество справедливости. Но все же нам лучше не доводить это дело до суда, — убежденно добавил он. — Сам знаешь, что делают деньги и подкуп!

— Вот поэтому, сын, предлагаю выпить за то, чтобы низменные чувства и корысть не брали верх в людях над дарованной нам Богом совестью, — провозгласил тост Михаил Юрьевич. — Иначе выродится род человеческий!

Они снова выпили, молча покончили с едой, и лишь за десертом Петр, как всегда умевший найти свежие идеи, неожиданно предложил:

— Раз уж ты возлагаешь надежды на то, что у них может пробудиться совесть, тогда лучше всего подключить к переговорам маму. Вот она, по-моему, сумеет ее пробудить, если это вообще возможно.

— А что? Хорошая мысль! — одобрительно подхватил отец. — Она ведь сама сюда рвется. Еле упросил ее подождать, когда узнала, что мы нашли Оленьку. Говорит, что с Наденькой управятся бабушка с дедом. Они согласны это время пожить у нас.

— Тогда нужно раздобыть ей приглашение от какого-нибудь театрального продюсера. Я берусь это срочно провернуть, — деловито предложил Петр.

Они немного помолчали, размышляя, и Михаил Юрьевич заключил:

— Значит, Петя, сделаем так. Ты займись оформлением въездных документов на маму, а я, не теряя времени, отправлюсь в Уэст-Палм-Бич и начну переговоры с Фишерами. Пока суть да дело, она и прилетит к нам на помощь.

Взглянув на сына с любовью и уважением, он добавил:

— Думаю, что свою идею ты подал своевременно. Очень сомнительно, что мои переговоры с этим американским мультимиллионером принесут желанный результат.

— Тысяча чертей! — с досадой выругался Фишер, когда секретарша Мэрилин сообщила ему, что с ним хочет встретиться какой-то мистер Джюсупофф, судя по акценту иностранец, — Значит, они сумели-таки отыскать Лолу.

— Хорошо, назначь ему время приема после ланча, — подумав, распорядился он. — Не сказал, где остановился?

— Нет, не говорил. Позвонит через полчаса, — ответила Мэрилин и добавила, интимно понизив голос. — Вас ждать сейчас, босс?