Обман

В конце концов Марине надоело перебирать неприятные мысли. Устроится как-нибудь, а пока надо встать, умыться, то-се. Она спустила ноги на пол. Около постели сразу же обнаружились небывалой красоты тапочки, бархатные, темно-зеленые, с пятнистым пушистым мехом. Марина не без удовольствия сунула в них ноги – размер был ее, как влитой. На спинке кровати висел темно-зеленый же бархатный халат – красивее, чем показывают в кино.

Нарядившаяся Марина оглядела палату, подошла к малозаметной двери в стене, надеясь найти за ней ванную комнату, но нет – за дверью оказался шкаф, в котором аккуратно висели на плечиках светло-серая замшевая куртка и темные брюки, а на полу у стены лежала роскошная – сразу было видно – дамская кожаная сумка. Марина с испугом закрыла шкаф – не дай Бог, чужие вещи, еще пропадет что-нибудь, потом не отвертишься, а ей и так забот хватает.

Ванная нашлась чуть подальше – за дверью из палаты была небольшая прихожая, а оттуда уже вела дверь куда надо. И опять же, в ванной на полочках стояли разные баночки и тюбики с кремами, мазями и бог знает, чем еще. Какие-то, или похожие, Марина видела в рекламе по телевизору, какие-то встречались ей в витринах новых роскошных магазинов, но стоил каждый тюбик, как две ее зарплаты, поэтому в сущность их вникать ей не доводилось.

Осторожно, чтоб ничего не задеть, Марина умылась. Мыло – ну нельзя же без мыла-то – райски благоухало. «Лучше духов – это надо же», – подумалось ей. Очень хотелось почистить зубы, но щетка в красивом стаканчике была только одна и явно чужая – новая, полосатая, с цветной щетиной. Марина не рискнула. Вместо этого выдавила себе на палец немного пасты, повозила по зубам – все равно приятно.

Она уже вытиралась непривычно пушистым и мягким полотенцем, когда услышала, как в палате открылась дверь и голос медсестры позвал:

– Арина Николаевна? Вы прямо так встали? А голова не кружится?

Поскольку голова у Марины не кружилась, на этот раз она заметила несоответствие в имени и, полная желания разобраться наконец с этой путаницей, вышла из ванной и вместо приветствия спросила у сестры в лоб:

– А почему вы меня так называете?

Сестра не ответила. Вместо этого она подошла к Марине, ласково и как-то участливо заглянула ей в глаза, взяла за руку и усадила в стоявшее тут же кресло. Сама села в кресло напротив.

– Арина Николаевна...

Марина вскинулась было повторить свой вопрос, но сестра движением руки остановила ее.

– Арина Николаевна, скажите, вы помните, как вы здесь оказались?

Марина, примирившись на секунду с посторонним именем, честно призналась, что нет.

– Вот видите. Вы попали в автомобильную аварию. Нет-нет, не пугайтесь, все обошлось очень благополучно, вы почти не пострадали, но, очевидно, получили все-таки небольшое сотрясение мозга, и это привело к локальной амнезии, то есть потере памяти.

Предупреждая жестом руки возможные Маринины возражения, сестра зачастила:

– Вы совершенно не пугайтесь, в этом нет ничего необычного, это вполне частое следствие таких сотрясений, ничего страшного, все восстановится, вам нужен только покой и отдых, витаминчики и режим, все это вы получаете, только не волнуйтесь, все будет в порядке.

– Но я... – начала было Марина и вдруг осеклась. Ее посетила довольно неприятная мысль. Сейчас они думают, что я просто без памяти, а если я скажу, что я не я, они решат, что я сумасшедшая, и начнут лечить всерьез. Точно такая же история случилась с Рахелью в ее любимом сериале. Лучше подождать, пусть все устоится, а потом можно будет что-нибудь придумать, хоть с тем же мужем поговорить, у него вид был вполне разумный. Фразу надо было продолжить, и она ляпнула первое, что пришло в голову: – А в какую аварию?

– В небольшую такую, совсем не страшную аварию, – щебетала медсестра. – Ваша машина врезалась то ли в столб, то ли в дом, я не помню. Никто больше не пострадал, только вы. Вы головой об руль ударились, и еще на груди синяк...

Марина чисто автоматически распахнула халат и заглянула в довольно глубокий вырез рубашки. Действительно, на нижнем краю ребер, справа, темнел здоровенный синяк. Ей на секунду показалось, что она действительно сходит с ума. Этого не могло быть – какая машина? Она и водить не умеет, не говоря уж о самой машине.

– А какая была машина? – слабым голосом спросила она. – То есть, она сильно разбилась? – запоздало попыталась исправить дурацкий вопрос. Хотя какая разница, раз у нее амнезия, она имеет право не знать, на какой машине ездила.

– Ваша машина? – Сестра казалась озадаченной. – Честное слово, я не знаю, какая марка. Но ваш муж говорил, что она разбита совсем несильно, он уже отдал в ремонт, скоро будет готова. Знаете что? Я сейчас ему позвоню, скажу, что вы проснулись, он сразу к вам приедет и все сам расскажет. И, может быть, вы даже сами что-нибудь вспомните. А пока давайте-ка я вас завтраком покормлю.