Обман

Тут из палаты выскочил муж, взял ее под локоть и повел, повел, она еле успела сунуть ключи обратно в карман. У выхода их уже ждала машина, огромная, черная. Марина не успела разглядеть, ни какая марка, ничего. Да и не знала она эти марки. Только слышала, что если «Мерседес», то надо, чтоб был шестисотый, да еще «БМВ». Это круто – так, она слышала, говорили ее девятиклассники на переменках.

Изнутри машина была еще шикарней – светлые кожаные чехлы, разные лампочки, кнопочки и ручки. Муж посадил ее сзади, сам сел рядом с шофером, и понеслись. Марина только заметила, что больница была в каком-то не то лесу, не то парке – кругом стояли деревья, и на улице было темно.

Ехали они минут двадцать, куда – она, естественно, не понимала. Но вот машина затормозила, повернула раз, два, въехала в какие-то кованые ворота и остановилась возле высокого дома из светлого кирпича. Шофер вышел, открыл зонтик. Муж вышел тоже, обошел машину, открыл ей дверь.

– Ну, добро пожаловать домой, авантюристка!

Марина, опираясь на его руку, неловко выбралась из машины. Тут же ее закрыли сбоку зонтиком от дождя, очень заботливо, но из-за этого она совсем ничего не разглядела вокруг, а они уже подымались в подъезд. Просторный светлый холл, зеркало, кадки какие-то с цветами... Из стеклянной будочки вылезла бабка-вахтерша.

– С возвращением, Арина Николаевна.

Муж на нее только рукой махнул, повел Марину дальше, к лифту. Нажал этаж – Марина не заметила, какой. Поднялись.

На площадке перед ними было только две двери. Обе роскошные, одна светлого дерева, другая темная, в кованых узорах. Муж подошел к светлой, вытащил связку ключей, вставил в замок какой-то длинный, странной формы ключ, хитро повернул, дернул за ручку, распахнул дверь.

– Прошу!

Марина зажмурилась и шагнула внутрь.

Первое, что поразило ее, – огромный, светлый коридор, целая зала, как в какой-то гостинице. Пол затянут сплошным ковром, светлые крашеные стены, маленькие, вделанные в потолок лампочки. Впрочем, сама она никогда и не бывала в таких гостиницах, разве по телевизору случалось видеть. Но чтоб в городской квартире... Она замерла, растерявшись. Муж Валя тем временем взял у нее из рук сумку, ловко стянул с нее куртку и, она и оглянуться не успела, привычно засунул все в какой-то внезапно открывшийся прямо в стенке шкаф. Толкнул дверцу, она закрылась, шкаф исчез, прямо пещера Али-бабы. Марина испугалась – где теперь искать куртку, а там были ключи, ее родные ключи, единственная ниточка, связывающая ее с привычной жизнью. Но Валя не замечал, казалось, ни ее удивления, ни испуга. Он, видимо торопясь, подталкивал ее куда-то дальше, в дебри великолепия.

– Давай-давай, не стой, проходи, осваивайся. Чего-нибудь хочешь? Поесть, может, чаю?

Марина затравленно кивнула – ей не хотелось есть, ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Валя посадил ее на кожаный белый диван в какой-то другой огромной зале и исчез. До нее донеслось хлопанье дверцей холодильника и звон посуды.

– Арина, иди сюда, – позвал откуда-то голос мужа. – Тут Наташа наготовила чего-то, я не разберу. Иди скорей, ты сама лучше разберешься.

Марина послушно встала и пошла на голос. Он доносился откуда-то вроде справа, из-под арки в стене, но там была какая-то странная стенка в пол человеческих роста, покрытая мраморной доской, а за ней стеклянная не то стена, не то дверь, у которой не было ручки...

– Валя, – робко окликнула Марина. – Ты где?

Дверь-стена вдруг уехала в сторону, и в проеме появился муж. В руках у него было какой-то блестящий цилиндр, похожий на игрушечную ракету. Он явно хотел сказать что-то резкое, но потом, словно опомнившись, осекся.

– А ты действительно совсем ничего не помнишь? – В голосе звучало удивление и недоверие. – Ну да. Я все никак не привыкну. Ты, наверное, устала. Я сейчас сварю кофе, и ты пойдешь отдыхать.

– Я не пью кофе, – вырвалось у Марины. – Мне нельзя пока, врач запретил, – тут же поправилась она. – И вообще, Валь, я правда устала и ничего не хочу. Ты поезжай, если надо, а я потихоньку сама разберусь. Только покажи, где что, на всякий случай.

Муж с явным облегчением («Скотина», – подумалось Марине) поставил на стол загадочную ракету, оказавшуюся простой кофемолкой, и вылетел из кухни, приглашающим жестом руки увлекая Марину за собой.