Обман

У входа в лавку топтались двое. По манерам, нестриженым бородам и лихой военной одежде можно было догадаться, что это наемники. Они разговаривали на чистейшем тосканском диалекте, видимо, полагая, что венецианцы их не поймут. Порыв ветра донес до Мишеля обрывки диалога:

— Капитан, вон там Алессандро Содерини, и с ним наш клиент. А третий кто?

— Некто Мартелли, еще один из покровителей Лоренцино. По счастью, они уже с ним прощаются: троих было бы слишком много.

— Только бы не вышел Спаньолетто, а то он сразу нас узнает.

— Нет, Бебо. Это Спаньолетто сказал мне, что утром в воскресенье Лоренцино пойдет к мессе без охраны. Хотя я не знаю, где француз.

— Какая разница, капитан? Мы не можем упустить эту возможность. Платит нам герцог Козимо, а интриги герцогини нас не интересуют.

У Мишеля снова закружилась голова. Он почему-то был абсолютно уверен, что француз, о котором шла речь, это он сам. У него в кармане действительно лежал документ, который приводил именно сюда: вызов для медицинской консультации, подписанный Алессандро Содерини. Это всеми уважаемое имя и заставило его прийти, хотя письмо было написано явно женским почерком.

Венеция вдруг показалась ему городом кошмаров, где козни и интриги таились в каждом подъезде. По счастью, два подозрительных типа отвернулись, явно не заметив его. Он потихоньку отступил ко входу в аптеку. В висках бешено стучало.

— Что-нибудь желаете, синьор?

С ним заговорил аптекарь, молодой парень, который расставлял по полкам какие-то склянки. Растерявшись, Мишель выпалил первое, что пришло в голову:

— У вас есть венецианский сахар?

Губы парня сложились в улыбку.

— Что вы имеете в виду под венецианским сахаром?

— Сахар, размельченный в дробилке.

Губы аптекаря расплылись еще шире.

— А! Догадался, что вам нужно! Я так понимаю, что мы коллеги и вы, видимо, врач. Конечно, есть, сейчас приготовлю.

Мишель рассеянно следил, как аптекарь полез за стойку, и в это время с площади донеслись крики. Одним прыжком он оказался у порога. Возле мостика через канал тот, кого называли Бебо, обхватил сзади левой рукой шею какого-то аристократа, а длинным кинжалом, зажатым в правой, старался раскроить ему череп и вонзить клинок в мозг. Бедняга нечеловечески кричал.

В это время капитан Чеккино отбивался от старика, который безуспешно пытался вытащить шпагу из складок голубого плаща. Эта пантомима длилась недолго, потому что капитан вонзил стилет старику прямо в сердце, и тот бесшумно осел на мостовую.

Жертва Бебо изо всех сил пыталась сопротивляться. Громкие крики о помощи, однако, все слабели. Лицо аристократа было все в крови, она стекала по бороде и капала на землю яркими каплями. С последним жестоким ударом на его воротник, и так уже весь красный, хлынуло мозговое вещество.

— Готово! — торжествующе крикнул Бебо.

Жертва, как кукла, рухнула на брусчатку, а убийца бегом бросился к мостику. Второй убийца ринулся в противоположном направлении. На пороге аптеки он увидел оторопевшего Мишеля и, похоже, узнал его.

— Возьми, куманек!

Он с ухмылкой швырнул стилет, которым только что заколол старика, к ногам Нотрдама и, подобрав полы плаща, исчез в ближайшем переулке.

Крики, должно быть, услышали в домах, потому что на площадь стали выбегать горожане, некоторые выскакивали в одних рубашках. Из углового палаццо выбежали трое вооруженных шпагами людей: мавр и двое белых. Они были очень возбуждены. Мавр и один из белых бросились к трупам и подняли их на руки. Третий быстро оглядел площадь и, увидев Мишеля, вне себя подлетел к нему и приставил к горлу обнаженную шпагу.

— Ты был в банде, которая убила моего хозяина! — побагровев от ярости, заорал он и указал на лежащий на земле стилет. — Отрицать бесполезно, вот доказательство. Я убью тебя своими руками, слово Спаньолетто Николини, но сначала хочу знать имена твоих сообщников. Дождемся стражи.

Мишель настолько оторопел, что не смог ничего ответить. Рядом с ним на пороге появился аптекарь и предостерегающе ткнул в беснующегося парня пальцем.

— Этот синьор не имеет к преступлению никакого отношения. Когда произошло убийство, он находился в аптеке. Я готовил для него порцию венецианского сахара.

Спаньолетто не опустил шпаги, но было видно, что он растерялся.

— А этот стилет? — спросил он, указывая на страшное оружие, валяющееся на мостовой.

— Стилет бросил к его ногам один из тех, кто удирал. Наверное, хотел его скомпрометировать. Однако убийца не пойдет в аптеку и не спросит редкое и ценное вещество. И уж тем более не останется там дожидаться, пока его схватят. Ну подумайте сами, синьор.

Чуть поколебавшись, Спаньолетто опустил шпагу.

— Что мне, в сущности, за разница? — пробормотал он. — Лоренцино Медичи мертв, и убийцу зовут Козимо. Все остальные — просто орудия в его руках.

Он нахлобучил на голову шляпу с пером и пошел к товарищам. Площадь наполнилась возбужденной толпой.

Мишель стоял, не двигаясь, не зная, что сказать и как выразить свои мысли. К зрелищу, которое только что развернулось перед его глазами, примешивались образы чужого мира с чудовищными растениями.

Аптекарь тронул его за руку.