Обман

В последний раз, когда Джек предложил мне свою помощь, это плохо кончилось. Воспоминание вызывает во мне неприятное ощущение. Произошло это однажды вечером в прошлом ноябре. Чувствовала я себя ужасно – мне только что открылась правда о похождениях Гарри. Я тогда не умела скрывать свои чувства, боль пересилила разум. Джек всего лишь обнял меня за плечи, и я разрыдалась, чтобы освободиться от отчаяния. Переживания были настолько сильны, что я чуть не высказала ему свои самые горькие, самые сокровенные чувства. Джек, конечно, не тот человек, которому можно изливать душу. Мне следовало об этом догадаться, следовало понять, что он способен утешать лишь одним известным ему способом. Но когда он от волос прошелся губами по моей щеке и приблизился ко рту, я оторопела, как шестнадцатилетняя девчонка. Среагировала только тогда, когда он несильно сжал мне грудь. Моя реакция была, видимо, слишком резкой из-за ее запоздалости. Я вдруг почувствовала странную ярость, которая, скорее, была направлена на Гарри, а не на Джека. И сделала то, на что раньше, по-моему, не была способна: моя рука медленно пролетела в воздухе, а я зачарованно смотрела на нее, как будто могла еще остановить. Я с силой оттолкнула Джека. Его голова откинулась, и он чуть не упал с кресла. Я не знаю, кто из нас двоих был более ошарашен этой сценой. Джек несколько раз воскликнул: «О Господи!», тупо уставился на меня и пробормотал что-то вроде: «Значит, вот так вот, да?» Затем постепенно пришел в себя, и на лице его появилась мрачноватая ухмылка. «Мне кажется, ты меня не так поняла, – задыхаясь пробормотал Джек. Он даже выдавил из себя слабую улыбку, а затем простодушно добавил: – Я всего лишь пытался помочь тебе». – И коснулся кончиками пальцев моей руки, как ребенок, просящий прощения.

Это случилось давно и сейчас уже ничего не значит. Я быстро иду на кухню, включаю свет и достаю из буфета банку тушеных бобов. Джек проходит за мной и говорит:

– Так вот, сначала надо решить твои денежные проблемы. – Это он произносит уже своим обычным властным голосом. – Леонард обрисовал тебе правовые стороны вопроса? – Я киваю. – Чтобы уладить все юридические формальности, потребуется немало времени, и мы никак не можем ускорить этот процесс. Я договорился с Гиллеспи, и ты получишь кое-что, чтобы преодолеть затруднения с деньгами. Можешь называть это ссудой. Срок ее возврата определишь сама.

Я выкладываю бобы на сковородку.

– Спасибо, тронута твоим вниманием. Я, конечно, буду иметь в виду твое предложение, но надеюсь, что это не понадобится.

Джек, видимо, считает, что мои слова – всего лишь необходимая дань приличиям перед тем, как принять деньги. Он вежливо уговаривает меня не отказываться от его помощи, затем замолкает, но взгляд его говорит об уверенности, что в конце концов я ее приму.

Джек наблюдает за тем, как я нарезаю хлеб.

– Да, с «Эйнсвиком» туго. Леонард ведь говорил тебе об этом, да?

Я слегка пожимаю плечами.

– Конечно, – продолжает Джек, – остается еще один вариант: если бы кто-нибудь купил это чертово здание в Шордитче.

– А я думала, что ты уже отошел от «Эйнсвика».

Он берет кусок хлеба и, посмотрев на него, кладет в рот.

– Это правда, – тяжело вздохнув, говорит Джек, как будто его это очень огорчает.

Куски хлеба получились слишком толстые, так что мне приходится буквально запихивать их в тостер.

– Интересно, почему ты вышел из дела?

– Что? – Похоже, он немного удивлен моим вопросом. – Думаю, потому что мы с Гарри перестали находить общий язык. Отчасти поэтому, а отчасти… – он на секунду задумался, – потому что он считал, что я обманул его.

– Так и было на самом деле?

Кажется, мой вопрос его обидел, но Джек тут же пересиливает себя.

– Так думал Гарри. В действительности же дело обстояло совсем по-другому. Как-то раз я решил продать принадлежавший «Эйнсвику» безнадежный участок. Тогда нам очень нужны были деньги. Кстати, за землю неплохо заплатили. Может, вдвое больше ее стоимости – ведь речь шла о заброшенном пустыре без всяких перспектив. И вот года два назад – бац! – купившая землю компания вдруг пробивает у местных властей решение о строительстве на участке муниципальных домов. И получает под это наличные средства. Гарри решил, что я его обманул, провернув аферу. Но это чушь. Если уж кому и следовало тогда проворачивать дела, так это самому Гарри. Ведь он тогда был рядом с властью, а не я.

Я-то считаю, что Джек не меньше Гарри старался быть поближе к сильным мира сего, но молчу. Тем временем тостер щелкает, я вынимаю из него кусочки хлеба и кладу их на тарелку.

– Извини, Джек, но мне надо накормить Джоша.

– Конечно, – соглашается он, отодвигаясь от стойки. В одно мгновение Джек приближается и кладет руку мне на плечо. – Но ведь мы еще поговорим об этом, да? Ты ведь позволишь мне решить вопрос с этими деньгами, правда?