Обман и дуэли (ЛП)

— Я не хотел, Роберт, я даже не знаю, что я такого сделал. Правда! Просто сидел на берегу с несколькими товарищами… Хм, не помню, с кем. Просто сидел там! Мы смеялись, шутили. А потом все посмотрели мне через плечо, и кто-то сказал "я не допущу такие вольности, вы должны ответить за свои слова"… — Кэссиди покачал головой, вздохнул и погрузился в молчание.

Роберт тоже покачал головой, впрочем, вероятно, по иной причине. Он ждал, но Кэссиди вновь утонул в своих мыслях.

— И ты спокойно ответил: "Простите, я не собирался вас оскорблять".

— Вряд ли. Иначе я бы здесь не сидел, правда?

— Правда.

— Не знаю, что я там сказал. Только знаю, что Петерсон… Да, Петерсон был там. Он, когда мой губитель ушёл, сказал: "Опрометчиво, этот человек — известный стрелок"…

Роберт внутренне застонал.

— Итак, у тебя два варианта: публичное извинение или игнорирование вызова.

— Три.

— Три?

— Три варианта. Я могу показаться на Дэйзи-Хилл в следующую среду.

Печально известный Дэйзи-Хилл на окраине Бата получил свою славу путём скорби и уныния. Те, кто дрался там, были известны, как люди, что недолго после этого будут ещё топтать маргаритки.

— Следующая неделя? Странно, поединок должен состояться в течение сорока восьми часов.

— Может, у него напряжённый график работы. Дуэлей, например.

Роберт хмыкнул в ответ на этот замогильный юмор Кэссиди, а после нахмурился при этой мысли.

— Ты не можешь желать поставить свою семью в такую ситуацию из-за подобной глупости!

— Этого требует честь, Роберт. Представь себе, каков стыд, если не сдержать слово! Я буду трусом! Пятно на имени!

— Это лучше смерти.

— Не уверен, что мой отец согласен…

— Не говори так! Даже не думай. Твой отец будет опустошён. Ты его наследник.

— У него есть запасной.

Гнев, слишком острый, заставил Роберта сжать зубы. Он несколько минут дышал через нос в поиске спокойствия. Наконец-то, сыскав его, пришёл к выводу: он должен был выяснить причину вызова Кэссиди и найти способ заставить Кэссиди… загладить вину без пистолетов и рассветов.

— Я знаю, что ты не слишком дружишь с жизнью, Кэссиди, потому что если бы дружил, ты бы не пришёл сюда в столь безбожный час. Ты бы отказался от вызова, пошёл бы домой в свою кровать и до следующей недели больше и не вспомнил бы о нём. Нет, я тот, кто не допустит этот поединок.

— Я… Я не понимаю, Роберт, как такое могло произойти! Как я мог кого-то оскорбить без умысла настолько, чтобы это требовало дуэли? Я… Я не слишком хороший стрелок, Роберт. Почти такой же, как ты.

Роберт, вопреки всему, рассмеялся.

— Уверен, в широкую стенку сарая ты попадёшь.

Кэссиди фыркнул, но уже не казался до такой степени зелёным.

— Ты мне поможешь?

— Разумеется. Поговорим об этом, когда выветрится твой портвейн.

— Это был коньяк.

— Твоему разуму всё равно. По пробуждению всё будет дьявольски болеть.

Роберт встал, потянул за руку Кэссиди. Когда они поднимались по лестнице, Роберт даже изменил собственное расписание — надо бы посетить "Чёрную Утку", где сидели эти красавцы, может, вечером. Точно в час будет у Линча Лидия Уитфилд… Он не хотел оставлять её наедине с мистером Линчем, и это была единственная причина, по которой он должен был присутствовать на встрече. И это не имело ничего общего с делами.

*** 

Теперь, отправившись в дорогу, Лидия могла расслабиться. Она ничего больше сделать не могла. Их опоздание — или его отсутствие, — было в руках кучера, а она убедила парнишку, что точно в час должна быть в адвокатской конторе.

Как и следовало ожидать, зелень спокойных полей, очарование деревенских церквей, покрытых виноградниками коттеджей успокоило Лидию. Хотя, разумеется, четверть часа потребовалась, чтобы снять напряжённость, и ещё четверть, чтобы она немного смягчилась.

Где-то около того времени Лидия заметила, какое странное молчание воцарилось в повозке, и её странное напряжённое настроение вернулось.

— Кора, всё хорошо?

Кора, смотревшая в окно, как и Лидия, пошатнулась. Она повернулась к своей подруге и немного тускло улыбнулась.

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Ну, ты так тиха в последнее время. Я заметила это несколько недель назад и не хотела тебя задевать, боялась возможного обострения и обсуждения, но… Нет ничего закрытее кареты, где можно обсудить проблемы. И если эта проблема, разумеется, требует некоторой приватности. То есть…

Слабая улыбка Коры и вовсе пропала, и она посмотрела на Лидию так, что та уже и пожалела о своей инициативе. Но жребий брошен, назвался грибом — полезай в корзинку. Или надо брать быка за рога? Лидия вдруг осознала, что её тревога превращала речь в какой-то перечень метафор.