ОБМАН ИНКОРПОРЕЙТЕД

— Такой персоны как миссис Сильвия Трент не существует, — сказал шар-кредитор с гневной укоризной. — И вам это известно. Её настоящее имя Фрея Холм, и она ваша любовница.

— Обман, — зловеще пробурчал пожиратель глаз, и снова свирепо замолотил псевдоподиями в попытке достать проворного кредитора, ловко уклоняющегося от взмахов усеянных присосками щупальцев. — Насколько мне известно, — он указал на Рахмаэля, — между сим господином и этой дамой существует эмоциональная связь. Мисс Холм является (или являлась, не важно) моим другом, весьма близким другом. Но едва ли моей любовницей. — Пожиратель глаз явно смутился.

— Вы — Мэтсон Глазер-Холлидей, — заметил на это Рахмаэль.

— Да, — подтвердило существо.

— Он принял этот злодейский облик, чтобы ускользнуть от нас! — вскричал шар-кредитор. — Но, как видите, мистер… — покачиваясь в воздухе, он изучающе уставился на Рахмаэля. — Кажется, вы нам тоже знакомы, — объявил он вскоре. — Не из тех ли вы, кто пренебрегает моралью и долгом службы, бесчестно отказываясь от своих финансовых обязательств? — Шар медленно поплыл в сторону Рахмаэля. — Пожалуй, я лично гонялся за вами совсем недавно, сэр. Вы бен Аппельбаум! — торжествующе взвизгнул он, посовещавшись с электронными схемами, связывающими его с центральным компьютером агентства. — Классно! Я поймал двух уклоняющихся ОДНОВРЕМЕННО!

— Я удаляюсь, — объявил пожиратель глаз, являющийся (или являвшийся) Мэтсоном Глазер-Холлидеем, и начал перетекать прочь, двигаясь на одном щупальце и стараясь по возможности быстрее освободиться от неприятностей — за счёт Рахмаэля.

— Эй, — слабо возразил последний. — Не торопитесь так, Мэтсон. Всё это для меня чересчур! Да погодите, Бога ради!

— Ваш покойный отец, — загремел на него шар-кредитор голосом, усиленным данными, скаченными ему центральным компьютером, — на пятницу десятого ноября 2014 года был должен четыре целые и одну треть миллиона поскредов благородной фирме «Тропа Хоффмана лимитед», и в качестве его наследника, сэр, вы обязаны явиться перед Верховным судом округа Марин в штате Калифорния и предъявить весомые доводы относительно вашей неуплаты (либо заплатить, если данная сумма оказалась неким чудесным образом при вас), а если вы надеетесь избежать… — На этом звучный голос кредитора смолк. Поскольку, пытаясь подобраться поближе к жертве, чтобы легче было ей досаждать, шар забыл о проворных псевдоподиях пожирателя глаз.

Одна из них обвилась вокруг тела кредитора. И стиснула шар.

— Глиб! — пропищал шар-кредитор. — Гак! — Он шумно выдохнул, и его хрупкая конструкция сложилась внутрь. — Кларг! — вздохнул он и окончательно смолк под сминающим ударом псевдоподии. Вниз посыпались осколки. Тихий звук неизбежного финала.

И после этого — тишина.

— Спасибо, — поблагодарил Рахмаэль.

— Не благодарите меня, — мрачно сказал пожиратель глаз. — Ведь у вас есть гораздо более серьёзные проблемы, чем этот жалкий объект. Например, Рахмаэль, вы больны. Синдром «Телпора». Верно?

— Верно, — подтвердил он.

— Итак, вам необходимо старое доброе лечение, с которым справился бы один из психиатров Лупова — этого захудалого провинциала, на которого не стоило тратить деньги налогоплательщикам. Одним словом, долбаного лекаришки. — Пожиратель глаз ухмыльнулся в философской манере. — Ну что ж. Кстати, что с вами такое, Рахмаэль? Последнее время вы были… гм… долгоносиком, входили в их класс и видели Синий парамир… это так? Да, так. — Пожиратель глаз мудро кивнул. — И вы там неплохо позабавились с Шейлой Куам на контроле. И готовы были согласно формуляру 47-Б подвергнуться утилизации, если окажетесь в одном и том же иллюзорном мире. — Существо хихикнуло, вернее, хихикнул Мэтсон Глазер-Холлидей. Рахмаэль то и дело забывал о том, что находящаяся напротив него колышущаяся масса органической ткани была Мэтсоном.

Но почему в такой форме? Неужели шар-кредитор был прав? Но бегство от кредитора не оправдывало столь чрезмерных усилий. Рахмаэля не оставляли сомнения, он чувствовал, что под внешней оболочкой кроется нечто гораздо большее.

Под поверхностью. Не прячется ли разгадка рядом? И не обернётся ли всё происходящее наконец чем-то другим? Он почувствовал усталость — и равнодушие. Нравится ему это или нет, но ситуация остаётся неизменной. Она может быть иллюзорной, но определённо не меняется в соответствии с его желаниями. Ни в малейшей степени.

— Что вы можете рассказать мне о Фрее? — спросил он, мысленно готовясь к худшему и ожидая ответа с мужественным спокойствием.

— Ей-богу, с ней всё в порядке, — ответил пожиратель глаз. — Никто до неё не добрался, они добрались до меня. Разнесли на кусочки.

— Однако вы живы, — возразил Рахмаэль.

— Отчасти. — Существо казалось разочарованным. — Вы называете это жизнью? Что ж, технически я, может, и не мёртв. Ладно, признаю, что жив — я могу двигаться, питаться, дышать, возможно даже способен к воспроизведению. Вы довольны?

— Вы маздаст, — хрипло отозвался Рахмаэль.

— Чёрт побери!