Обман Инкорпорэйтед (сборник)

Она высвободила одну маленькую руку и замахнулась на него: в холодном звездном свете блеснули острые ногти. Хедли отразил удар и, полуобернувшись, рывком схватил ее, после чего не то понес, не то поволок обратно к машине и свалил грудой на сиденье.

– Никакой травы, – заплетающимся языком сказал он. – Только не в мусоре и в траве.

Марша перестала драться.

– Сдаюсь, – скрипучим голосом сказала она. – Вы меня отпустите? Ладно, я все сделаю. Ну, отстаньте же от меня!

Неожиданно Хедли отпустил ее, она выпрямилась, закинула волосы назад и обшарила сиденье. Теперь он хотя бы перешел на понятный ей уровень: его напор приобрел наконец узнаваемую направленность. Так ей, по крайней мере, казалось. Марша решила, что он почувствовал сексуальное желание – физическое влечение, вызванное ее присутствием, ночной темнотой и алкоголем, но она ошибалась.

– Кажется, я уронила там свою сумочку, – неуверенно сказала Марша, немного оправившись.

– Вот она, – Хедли нашел сумочку на полу машины и грубо всучил ей.

– Спасибо, – она порылась там дрожащими руками. – Слава богу, ключи на месте, – посидела минуту, откинувшись на руль и пытаясь отдышаться. – Послушайте, вы сознаете, что вы делаете? Или вы просто напились? – Марша тянула время.

– Сознаю, – и это была правда. Хедли ошибся в ней… Переоценил каждую линию ее тощего, надменного тела. И его беспощадная неприязнь усилилась.

– Вы и впрямь хотите? Вы с ума сошли, – ее усталый голос смягчился. Страх прошел: Марша снова почувствовала в нем личность, а не одержимого. Что бы это ни было, наваждение закончилось. Он снова стал обычным человеком.

– Уже поздно, и я вымоталась, – сказала Марша. – Только не здесь – вы совсем с катушек слетели. Тоже мне, нашли подходящее место. К тому же вся эта потасовка, – ее голос жалобно дрогнул. – Я сама виновата. Это заклятое место, Стюарт Хедли. Ничего не получится… Все это неправильно.

– Нормально, – упрямо твердил Хедли: его охватила непреклонная решимость, и он собрался довести дело до конца. – Давайте, погнали!

– Придурок. Пожалуйста… что за черт. Сдаюсь, – она отпихнула его цепкие руки. – Дайте мне хотя бы самой это сделать, – вздрагивая от холода и обиды, Марша сняла кожаную куртку и зашвырнула ее на заднее сиденье.

– Вы этого хотите?

– Отлично.

С трудом выпрямившись, она быстро расстегнула рубашку, скинула и яростно отшвырнула ее в сторону. Отстегнула крючок бюстгальтера, наклонившись вперед, нащупала на плечах бретельки и уронила его на пол.

– Что дальше? – спросила Марша. – Остальное? Хорошо! – всхлипывая, она яростно сбросила туфли и расстегнула кнопки на слаксах. – Мне нужно встать. Пожалуйста, отойдите, чтобы я могла встать!

Хедли неуклюже попятился из машины, и Марша выскочила следом. Окутанная ночным туманом, она прислонилась к влажному боку машины, пытаясь стянуть слаксы. Ее тело оказалось таким, как он и ожидал: бледным и крепким – никакой избыточной плоти и лишних складок. Стройное, ладное тело – высокое, изящное и почти безволосое, с маленькими, резко заостренными грудями. Поежившись, Марша отвернулась, чтобы засунуть сброшенную одежду в машину.

– Что дальше? – спросила она, задыхаясь и стуча зубами от холода. – Давайте, ради бога: поехали, раз уж начали!

Хедли охотно последовал за ней в машину. Обняв Маршу, он почувствовал, как ее груди подпрыгнули и вздрогнули: согретые теплом его тела, соски поднялись, затвердели и уткнулись ему в горло. Марша дрожала и извивалась, впиваясь ногтями ему в спину. Задыхаясь и хватая ртом воздух, она попыталась взять себя в руки… Ее соски задели его лицо, и вдруг она исчезла, отдалилась от него. Ее разгоряченное, пульсирующее тело куда-то сбежало.

– Вы не собираетесь раздеваться? – закричала Марша. – Даже не снимете туфли?

За мучительную долю секунды она, видимо, успела передумать: ее соски опали, а покорная открытость улетучилась. Марша холодно закрылась от него, вырвалась и прижалась к дверце машины. Распахнула дверь и, вывалившись спиной наружу, быстро, точно зверь, вскочила на ноги.

– Вернитесь, – в отчаянии он схватил ее запястье и затащил обратно в машину. Марша рухнула на край сиденья, согнутые колени казались костлявыми и окоченевшими в слабом звездном свете.

– Ничего не выйдет, – проворчала она, бросая безумные взгляды; ее тело стало скользким из-за тумана. – Я не хочу, – Марша сгребла свою одежду и принялась ощупью распутывать ее клубок. Слезы текли по впалым щекам и капали на бедра. Она теребила и тормошила цепкими пальцами ворох одежды у себя на коленях. – Мы оба сошли с ума. Все эта чертова выпивка. Уже поздно, и я смертельно устала.

Голос Марши жалобно затих. Минуту она посидела неподвижно, прислонившись к сиденью и понурив голову: ее темные волосы рассыпались копной спереди, подбородок вжался в ключицу. Наконец Марша встрепенулась и вновь принялась медленно разбирать одежду.