Обман развития

Подбежав к робкому подростку с обернутым в пеленки грудным ребенком, полными слез глазами и невероятным стрессом, она жалостливо просила помощи. Вот-вот, казалось, и взвизгнет в отчаянии, лишь бы хоть как-то убедить его в сочувствии к матери новорожденного, боявшейся встретить худший кошмар в своей жизни. Растерянность сменилась неким интуитивным порывом в свершении правильного поступка сразу же, как крики враждебно настроенного мужчины заметно приблизились. Кое-как сориентировавшись, новоиспеченный спаситель кивком головы указал идти за ним. Довольно быстро оказавшись на углу бетонного ограждения, перед которым на небольшой парковке размещены мусорные контейнеры, он указал ей на спасительный проход. Из-за повреждения стыка двух плит часть бетона обвалилась, оголив арматурную сетку, которую ему удалось разогнуть одной левой, правда, сам процесс оказался крайне неприятным и даже болезненным. Мать всерьез удивилась его необъяснимой силе, но крики преследователей вынудили отложить сомнения на потом. Общее напряжение стало стихать, лишь когда они спрятались на первом этаже так, чтобы была видна лазейка. Но все еще был риск выдать свою позицию самым важным для любящих матери и отца звуком – криком ребенка. К счастью, сейчас он крепко спал, о чем отдельно беспокоилась мама, подбирая слова благодарности да боясь что-то сказать из-за все тех же опасений быть обнаруженными.

– Все хорошо, – постарался шепотом успокоить ее подросток, аккуратно выглядывая из-под капюшона, – тут вряд ли вас найдут.

– Спасибо тебе, правда, спасибо большое! Они хотели украсть моего ребенка! – в слезах выговорила она, прижав младенца ближе к груди. – Они плохие люди, обманывают таких, как я, пользуются нашим положением.

Подросток всем своим видом выдавал непонимание картины происходящего.

– Ты еще явно юн, чтобы знать, о чем я говорю. – Она замешкалась, думая, стоит ли рассказать ему разочаровывающую правду, но лицо его жаждало знаний. – Смотри, есть благотворительные организации, которые помогают родителям-одиночкам и малоимущим: деньгами, жильем, едой и даже работой. Там своя система – сложная, но она работает, да и выбирать не приходится. Брать обычно с нас нечего, но… Не знаю, как ты тут давно и многое ли знаешь, но с детьми… в общем, многие не могут их иметь.

– Они их отбирают? – не веря в свои же слова, спросил он.

– Да. Очень жаль, что люди способны на такое в отчаянии.

– Вы не злитесь на них?

– Злюсь, конечно. Но… я знаю, что люди неплохие сами по себе, просто сейчас такое время. Никогда не знаешь, куда заведет тебя жизнь. А родитель, который не может быть родителем… нельзя такое судить и осуждать.

– Но вы можете пострадать! Почему не сказать полиции?

– Я хотела. Но как только представлю, что сама лишусь своей дочери, то… смогу ли я не совершить ужасного, чтобы…

– Но это же неправильно! – Подросток всерьез не понимал, она это видела, даже умилялась его до сих пор наивному уму.

– Ты прав. Но такова жизнь. Она не состоит из правильного и неправильного. Все очень сложно. Если я начну делать плохое в адрес тех людей, то разве буду я лучше их?

– Но это они вам угрожают!

– И это мой выбор: ненавидеть или простить. Пока они еще ничего не сделали, и я думаю, что пока плохое дело не совершено, нельзя обвинять человека. Да и посмотри сам, разве ты не дал мне шанс? Ты мог бросить меня или даже помочь им отнять мою Клару – но помог. Ты совершил правильный поступок, и я очень благодарна тебе. Мы – мы благодарны тебе. Ты очень хороший мальчик. Расскажешь, почему ты здесь?

Этот вопрос удивил его не с точки зрения любопытства стороннего человека, а из-за отсутствия даже мысли об этом. Не зная, что ответить, он стал задаваться вопросами о себе и том, что же все-таки делать.

– Меня зовут Роза, а это Клара. А тебя?

Он поднял голову и посмотрел на нее странно, словно удивленный тому, что она все еще тут. Но лицо Розы выражало лишь заботу и сопереживание.

– Данакт. – Он знает это имя, но не помнит откуда, так что, впервые его произнеся, вполне ожидаемо ощутил некую инородность.

– А где твоя мама?

Данакт не знал, что ответить. Вопрос этот запустил новые мысли, заставляя наконец-то замечать отсутствующие куски в его жизни.

– У всех есть мама. Уверена, она тебя любит, где бы она ни была. Прятаться в тени не обязательно, я ничего плохо тебе не сделаю. Я хочу помочь. Помочь так же, как другие люди помогают мне, – так и только так стоит жить, заботясь друг о друге. Я могу лишь предложить, но решать тебе.

– О чем вы говорите? – с трудом вымолвил Данакт.