Обман Розы

- Ах, обманщики! – возмутился Этьен. – А мне сказали, что это самый дорогой цветок, привезен из Китая, как его там… лотос, кажется. Тогда я прикажу, чтобы Сесиль их выбросила. Надо было купить обыкновенные розы, вот я олух…

Она высвободила руку из его ладони и подошла к столу, склонившись над цветами артишока.

Помимо воли Этьен залюбовался ее точеным профилем, когда она с улыбкой поправила цветы, чтобы они легли головками на края вазы.

- Не надо их выбрасывать, - сказала эта женщина. – Пусть артишок и обыкновенный, он все равно очень красив. Думаю, ему самое место здесь, в гостиной графа де ла Мар.

- Да, он красив, - согласился Этьен, подходя к столу и становясь ее за спиной, - хотя и вырос на грядке в огороде, а не в оранжерее. Тот случай, когда овощ играет роль цветка – и у него это хорошо получается. Так я прощен?

Она быстро оглянулась на него через плечо и густо покраснела. Интересно знать – отчего? Оттого, что он встал слишком близко? Или есть другие причины? Розалин не умела краснеть. Врала, не краснея. А эта…

И артишок.

Этьен не сдержал усмешки.

Когда-то он поставил артишок в букете, в гостиной в столичном доме. Розалин тогда шумно восторгалась цветком, называла его индийским лотосом и хвасталась им перед знакомыми, пока он не сказал, что это – простой овощ. Тогда Розалин выбросила цветок с презрением и запретила ставить его в вазу. У нее должно было быть все только самое красивое, самое изысканное, и артишоку было отказано от дома де ла Маров навсегда.

Но женщина, так похожая на Розалин, этого не знала. И смотрела на скромный цветок с удовольствием.

- Благодарю за подарок, - сказала она тихо. - Считайте, что вы прощены. И пообещайте, что больше никогда не поступите со мной так, как в тот раз…

- Так – никогда больше! – торжественно поклялся Этьен и тут же наклонился к ней, прошептав на ухо: - Но мы можем устроить что-нибудь другое. Как в нашу первую брачную ночь.

Она замерла, словно затаилась, но не убежала и ничего не сказала. Значит, ему не почудилось, и вчера строгая малышка была… не такой строгой. Этьен осторожно обнял ее и прижался к ней бедрами. Странно – он думал, что только Розалин способна доводить его до бешеной страсти, но сейчас перед ним была другая женщина (если только Розалин, пока жила здесь, не ударилась головой и не потеряла местами память), а страсть захлестнула так сильно, как никогда раньше. Может, причина в том, что сослав Розалин в провинцию, он жил, как монах – отдаваясь одной работе? Или в том, что эта женщина так похожа на его жену? Или, наоборот – не похожа?..

- Я очень искренне сожалею, что напугал тебя вчера, - прошептал он ей на ухо, и она вздрогнула, но не отстранилась. – И хочу загладить вину. А ты хочешь?..

Ему пришлось повторить вопрос еще раз, прежде чем она поняла его смысл.

- Сожалею, - ответила она тоже шепотом, - но доктор мне запретил… Прошу, не настаивайте…

Как будто можно было не настаивать, когда внизу живота все уже ныло от сладкой боли, и хотелось только одного – получить ее по-настоящему, всю.

- Но мы тебе ничуть не навредим, - продолжал нашептывать ей Этьен. – Просто сделаем все, как в нашу первую ночь – только поцелуи… только прикосновения… Такие невинные, ничего не значащие…

Она смутилась до слез и попыталась освободиться, но граф развернул ее к себе лицом и обнял одной рукой, другой лаская шелковистую женскую щеку:

- Уже забыла? А я думал, ты будешь помнить эту ночь всю жизнь.

- Я… помню, - ответила она. – Но вы же говорили, что я вам противна…

- Это было сказано сгоряча, - повинился Этьен. – За это тоже приношу свои извинения. Так что? Ты согласна?.. Я просто хочу тебя обнимать, целовать…

Она дрожала в его объятиях совсем непритворно. То есть ему хотелось бы думать, что непритворно. Возможно, это была лишь очередная уловка, еще один обман.

- Поговорим об этом потом, - пробормотала она, старательно отворачиваясь, когда он хотел ее поцеловать. – Этьен! Хватит! Сюда могут войти…

- Но мы ведь муж и жена, - напомнил он. – Нам разрешается немного нежности даже при свидетелях.

- Вы хотели развестись, - напомнила, на сей раз, она.

- Я и за это попрошу прощения, - Этьен все-таки поймал ее губы и сорвал поцелуй – быстрый, горячий, удивительно сладкий.

Оказывается, это очень сладко – воровать чужие поцелуи.

Но большего украсть она не позволила – вдруг оттолкнула его и выскользнула из кольца рук. Этьен не успел ее поймать, как она уже убежала – только каблучки простучали по лестнице. Он не стал ее догонять, потому что обман теперь был раскрыт полностью – ведь лисичка не знала, что их первая с Розалин ночь обернулась скандалом, когда новобрачный поймал новобрачную с пузырьком куриной крови, и обнаружил, что юная жена – вовсе не девушка. Тогда она наплела ему жалостливую историю о том, как ее взял силой один высокопоставленный господин, намекая на императорскую семью, и плакала навзрыд, убеждая, что ее вины в этом не было. Он тогда ей поверил. Он сначала верил Розалин во всем. Потом поумнел – и верить перестал.

Ну а этой обманщице не верил с самого начала, и никогда не поверит.