Обман Розы

Я хотела броситься к двери, но художник разгадал мои намерения, и преградил мне дорогу. Некоторое время мы бегали вокруг стола, словно маленькие дети, забавляющиеся догонялками. Но эти забавы предполагали быть совсем не невинными.

- Отпустите меня, или я закричу, - пригрозила я Боннару.

- Кричи, - посоветовал он издевательски. – И тогда твой рогоносец-муж, да и все остальные, увидят эту картину. Получилась просто чудесно, правда? Так похоже…

- Она отвратительна! – воскликнула я. – Ее надо уничтожить! И вы не смеете!..

Ему надоело гоняться за мной, и он перескочил стол одним гигантским прыжком.

Схватил меня за локти, пресекая сопротивление, и повалил спиной на стол. Я больно ударилась лопаткой обо что-то твердое, а Боннар уже закрыл мне рот поцелуем, пытаясь задрать подол моего платья. Для этого ему пришлось отпустить мои руки, и я немедленно вцепилась ему в волосы. Но он этого даже не заметил, распаленный то ли страстью, то ли вином. Я вцепилась ему в ухо, царапая до крови, но и это не помогло. Лихорадочно шаря по столу, я наткнулась на что-то холодное, удобно улегшееся в руку…

Это была медная статуя Венеры, и в этот момент богиня любви пришла мне на помощь!

Не помня себя от ужаса и омерзенья, я наотмашь ударила Боннара по голове. Художник слетел с меня, как будто его сдернули привязанной веревочкой. Он упал на стол рядом со мной, на спину, и издал странный звук – то ли хрюкнул, то ли хмыкнул, медленно поднял руку и прижал ладонь к левому виску и попытался подняться, но я, потеряв остатки рассудка, ударила его статуэткой еще и еще, и еще раз!..

Боннар свалился на пол и затих, а я, бросив Венеру на пол, схватила мастерок и острой частью несколько раз вонзила в лицо нарисованной Розалин. Загрунтованный холст подавался туго, но страх придавал мне сил. Бросив и мастерок, я выскочила из комнаты и помчалась к лестнице, но на полпути остановилась.

Внизу слышались приглушенные голоса гостей, а на манжете моего платья были пятна крови. Я выхватила платок и попыталась стереть их, но только еще больше размазала.

А что если я убила Боннара?!.

Колени у меня подкосились, и я вынуждена была опереться о стену.

Обманщица, мошенница, теперь еще и убийца…

Ноги сами понесли меня обратно в мастерскую.

Я заглянула внутрь с опаской, но бояться мне было некого – художник лежал на полу вниз лицом, похожий на груду тряпья.

Взяв со стола ключ, я вышла и тщательно заперла двери.

Так, немного времени у меня есть. Но что делать дальше? Уйти, пока Боннара не хватились? Сбежать? Или рассказать обо всем? Разве закон будет не на моей стороне – Боннар напал на меня! Я оборонялась!

Только внутренний голос тут же услужливо подсказал, что едва ли хоть один судья поверит в целомудрие и скромность женщины, которая позировала, раздвинув ноги. Вспомнив картину, я покраснела, снова переживая тот стыд, что испытала при виде «Древа жизни». И ведь мне не за что было стыдиться! Это графине должно было быть стыдно!

Но графиня развлекалась где-то с белокурым Коко, а я попала в беду…

Кусая губы, я топталась возле лестницы, не осмеливаясь ни спуститься, ни остаться, и когда в очередной раз метнулась вниз по ступеням, увидела Этьена, который взбегал по лестнице мне навстречу.

- Где ты была? – спросил он тревожно и взял меня за плечи, оглядывая с ног до головы. – Мне сказали, ты ушла с Боннаром… Что с тобой?!

- Надеюсь, это не очень страшно… - сказала я, стараясь улыбнуться, хотя больше всего хотелось расплакаться, уткнувшись графу в грудь и признаться во всем. Во всем.

- Говори же! – он слегка встряхнул меня и отчего-то побледнел.

- Мне кажется, - сказала я и почувствовала дурноту, - мне кажется, я убила человека.

Глава 20. Удержать незнакомку

Убила человека? Эта неженка? Да она с ума сошла.

- Что произошло? – спросил Этьен, отводя ее в сторону, чтобы их не заметили снизу.

Признаться, когда он встретил ее на лестнице, его роза выглядела совсем не как графиня – волосы растрепаны, на щеках – дорожки от высохших слез, лицо перемазано, как у уличной замарашки. Платье, которым она так кокетливо хвалилась ему только вчера, помято и испачкано, а перламутровая пуговичка у ворота вырвана с клочком ткани. Пол поплыл у Этьена под ногами, когда он представил, что все это могло означать. Кто-то из любовников его жены тоже ошибся и принял эту девушку за Розалин. Принял за любовницу, и… Но она – убила человека.

Убила – человека?!.

И сообщает это ему с кривой улыбкой? Пытается храбриться, хотя саму так и ломает от страха?

- Расскажите все, - приказал он, и девушка торопливо, сбиваясь на каждом слове, поведала ему, как пошла за Боннаром, и как он напал на нее, захотев принудить к любви.

- Ты повела себя, как несмышленая девчонка, - сказал Этьен, прижимая ее к себе. – Зачем пошла с ним?

- Я думала… - всхлипнула она, и от ее бравады не осталось и следа. – Я думала… Я заперла дверь, вот ключ. Наверное, лучше всего признаться сразу… Да, Этьен?