Обман

…Я иду по тропинке. Заросли папоротника и невысокого вереска постепенно сменяются деревьями, которые несколько сдерживают порывы ветра. За поворотом меня поджидает Кэти. Она весело улыбается, отбрасывает прядь волос, падающую на глаза, и берет меня под руку.

– Противный мальчишка, – незлобно замечает Кэти, указывая на Джоша, шагающего впереди. – Вот уж действительно противный!

– Что он такого натворил?

– Не дает мне свой «вокмэн».

– А разве он должен его тебе давать?

– Конечно, мой совсем не работает. Просила всего до следующего уик-энда. Маленькая жадина. – Кэти тихо напевает какую-то песню, прижимаясь ко мне. Порывы ветра отбрасывают назад ее волосы. Она все еще возбуждена после нашего обеда. – И к тому же ничего не рассказывает о школе и этом происшествии. Глупый. Какой он глупый! – Кэти театрально закатывает глаза и складывает губы в презрительную гримаску.

– Он не сказал тебе, почему хочет перевестись в интернат?

– Не-е-т. Но ты знаешь, я бы на твоем месте отпустила его. Правда, мам. Это только пойдет ему на пользу. Он становится несносным. Кстати, я могла бы тогда в любое время приезжать домой. – Кэти снова затягивает какую-то мелодию.

Это ее заявление повисает между нами, словно горящий бикфордов шнур.

– Может, это так и будет, – осторожно замечаю я. – Но после того, как мы переедем в другой дом. Я уже подумывала о том, чтобы устроиться поближе к твоей школе, на другом конце города. Но тебе ведь не захочется все свободное время проводить дома. Тебе достаточно будет и уик-эндов. Ты же будешь скучать по своим друзьям.

Она пожимает плечами.

– Не знаю. Может, и захочу.

Слова дочери удивляют меня. Я сразу начинаю волноваться.

– В школе что-нибудь не так?

– Да нет, все нормально… Но иногда девчонки бывают такими глупыми. Все время об одном и том же. Поп-музыка, замужество, деньги. А еще делают вид, что у них у всех есть такие парни! – Кэти изображает гримасу недовольства. – Они просто свихнулись на своих романах. Телефонные звонки, письма. Как будто это действительно так важно. Даже Джо Миллс, единственная приличная девчонка из всех, даже она сходит с ума по одному прыщавому юнцу. Буквально виснет на нем. – В голосе Кэти появляется нотка обиды, которую она тут же пытается подавить. – Ну нравится им, и ладно. Если они без этого не могут жить. Но я… – Кэти ищет подходящее слово и делает резкий, как бы отталкивающий, жест рукой. – Понимаешь, я просто чувствую, что мне этого не надо, что я выше этого.

Выше отношений с мальчиками? Сомневаюсь. Просто Кэти хочет убедить себя в этом, хочет ощущать себя полной хозяйкой своей жизни. В данный момент она права. Когда повзрослеет, мужчины от нее никуда не уйдут.

– А в остальном?

– Да все в порядке.

– Спишь нормально?

– Я слишком устаю, – фыркает дочь.

Джош мелькает где-то впереди. Он сломал ветку и очищает ее от коры. Пригнув голову, Кэти что-то говорит, но ее слова относит в сторону ветер.

Я наклоняюсь к ней.

– Что?

– Одна ночь была ужасной, – сердито произносит она, будто бы я вырвала у нее это признание.

Раньше Кэти часто мучили кошмары. Начиная с двенадцати лет, а, может, и раньше, она часто в страхе просыпалась по ночам. Эти кошмары отражали ее представления о собственном бессилии перед окружающим миром. Во всяком случае, так их объяснял Боб Блок.

Мы почти догоняем Джоша.

– Запиши содержание своих снов, – прошу я Кэти, – отправь Бобу письмо. Он в любом случае ждет от тебя весточки.

Кэти пожимает плечами, и я понимаю, что писать она не станет. В следующую секунду дочь высвобождает руку и выхватывает у Джоша ветку. Между ними завязывается борьба, Джош неловко пинает сестру, та резко его осаживает, он не остается в долгу. Повисает молчание. Затем, неожиданно широко улыбнувшись, Кэти треплет Джоша по плечу и отдает ему ветку. К тому времени, когда мы подходим к машине, Джош снова весел.

По дороге в интернат я пытаюсь вспомнить, сколько у нас было счастливых семейных выходных при жизни Гарри. В первое время – довольно много. Позже, когда Гарри занялся политикой, их стало гораздо меньше. По воскресеньям у нас дома постоянно проводились какие-то мероприятия: обеды, чаепития, вечеринки. Зачастую ни я, ни дети не знали гостей. Времени друг на друга не оставалось. Я могла пообщаться с Кэти и Джошем только когда укладывала их спать.

Кэти тянется к дверце еще до того, как машина останавливается. Она уже готова выскочить, но неожиданно поворачивается ко мне и коротко обнимает.

– Мамочка…

Я сжимаю ее в объятиях. Любовь к дочери пронзает мое сердце.

– С тобой все в порядке, мамочка? – тихо спрашивает она.

– Со мной? – Я делаю удивленное лицо. – Конечно, милая.

Я, разумеется, не скажу ей ни слова о поисках «Минервы». Я ей вообще ничего не скажу без крайней на то необходимости.

Бросив напоследок Джошу «противный мальчишка», Кэти выпрыгивает из машины, отбрасывает прядь волос с лица и стремительно поднимается по ступенькам в дом.

Я не успеваю тронуться с места, как на крыльцо выходит миссис Андерсон и бросает в сторону Джоша извиняющийся взгляд.