Обманчивая тишина

Оставив без ответа славинский вопрос, я позвонил на междугородную и заказал разговор с Нилиным. Соединили меня быстро. Трубку взял сразу сам Петр Фадеевич.

— Это вы, Алексей Алексеевич? — переспросил он. — Очень хорошо, что сами позвонили. Решение принято. Продолжайте.

54. День отдыха

Ситуация властно требовала, чтобы я усиленно действовал на своем направлении. Но как? Отправиться без приглашения к мадам Курнатовой-Боржик? Пожалуй, пока не стоит. Хотя она напутствовала меня весьма гостеприимно. Да, рановато… Опять взяться за ракетку?

Так я размышлял, гуляя по городу утром выходного дня. Была редкая для этих мест пасмурная погода. Прохладный ветер налетал с моря, принося с собой отдаленный грохот прибоя — штормило. Все в Нижнелиманске — и люди, и деревья, чьи кроны заметно пожелтели под беспощадным солнцем, и даже, казалось, камни тротуаров и мостовых — наслаждалось отдыхом от зноя. Вот и погода для тенниса как нельзя лучше. Наверняка вся компания Георгия Карловича будет на корте…

Я вышагивал по улицам без плана, куда глаза глядят, отдавшись на произвол случая. Если б потом восстановить мой маршрут, он оказался бы весьма извилистым и прихотливым. Я остановился возле солидного, с четырьмя колоннами особняка, на котором висела жестяная доска «Нижнелиманский краеведческий музей». И… с удивлением подумал: как это получилось? Что привело меня к музею? Нечаянность? Или, думая, что брожу по городу без руля и ветрил, я на самом деле подчинялся чему-то подсознательному, что упрямо толкало меня именно сюда, к музею, где работала Людмила?..

В музее было прохладно и тихо. Наверно, посетители не баловали его. Едва переступив порог первого зала, я увидел возле стены внушительную фигуру, ни дать ни взять только что сошедшую с иллюстрации Павла Соколова к «Тарасу Бульбе» — лихой чуб, черные молодые усы, высокая смушковая шапка с золотым верхом, кармазинный жупан, опоясанный узорчатым поясом, широченные шаровары со множеством складок, красные сафьяновые сапоги, за поясом пистолеты, на боку сабля… А подле запорожца стояла Людмила, заботливо вкладывая в его руку старинное ружье с серебряной насечкой.

С минуту я полюбовался этой картиной, а потом со всей развязностью, на какую был способен, сказал:

— На накую битву провожаете казака, Люда?

Она быстро повернулась ко мне, не выпуская ружья, и в глазах ее мелькнула радость. Спокойным, даже обыденным тоном, точно она заранее знала, что я появлюсь в музее, Людмила отвечала:

— Наверно, на крымчаков. А что, хорош?

— Хорош! — согласился я. — Где вы достали все это великолепие?

— Да в разных местах нашли. Ружье нам недавно один коллекционер подарил. А саблю в могильнике неподалеку откопали. Раньше все предметы у нас порознь экспонировались, а когда саблю мы получили, мне и пришло в голову: а почему бы нам не выставить казака во всем снаряжении? И вот… — Она наконец пристроила ружье в казачью десницу и отошла чуть в сторонку, чтобы осмотреть. — Вы были в степи за городом? Могильник на могильнике! Заповедник для археологов.

— А вы сами не пробовали копать?

— То есть как не пробовала? Ведь саблю-то я и откопала. Ну, не одна, разумеется.

— Послушайте, Люда, а я один могу сойти за экскурсию? Ну, скажем, за экскурсию иногородних научных работников, а?

Людмила посмотрела на меня с серьезным недоверием.

— Вы хотите осмотреть всю экспозицию?

— Почему вы удивляетесь?

— Значит, вы пришли специально в музей? — Она смотрела на меня исподлобья.

— Ну, конечно.

Люда на секунду задумалась.

— Хорошо. Только мне нужно уйти. Но вы не беспокоитесь, я попрошу заведующую музеем Елизавету Федоровну, она сама вам все покажет.

— Ну, зачем же? — поспешил я. — Зачем затруднять заведующую? Если вы сейчас не можете, лучше я приду в другой раз. К тому же у меня дела… Идемте вместе.

Пожимая Людину руку возле ее дома, я спросил:

— А может, попозже встретимся на корте?

— Подождите меня здесь, — вдруг сказала Людмила. — Прямо сейчас и поедем.

— Но… но я же без ракетки!

— Я захвачу две. Подождите.

Что ж, все складывалось удачно…

Однако, увы, ни Георгия Карловича, ни мадам Курнатовой-Боржик — словом, никого из этой милой компании на корте не оказалось. Мы поиграли друг против друга, потом я перешел на Людину сторону, и мы наголову разгромили какую-то супружескую пару, которая изо всех сил строила из себя заядлых спортсменов.

Я пошел проводить Люду. Но к ее подъезду мы попали лишь поздно ночью.

— Ведь у вас было срочное дело, — тихо сказала Людмила, теребя меня за пуговицу пиджака.

Древний каштан, пропуская сквозь свою пышную зеленую шапку свет фонаря, бросал на нас фантастическую сетку теней. Я смотрел на легкую, прямую линию пробора в ее темных волосах, и мне казалось, что они мерцают на грани света и тени. Тихонько сжав прохладные плечи девушки, облитые шелком, я глухо проговорил:

— У вас тоже.

…Словом, день отдыха прошел великолепно. А вот ежели говорить о делах служебных…