Обмани меня дважды

Экономка уволилась девять дней назад, после того как герцог запустил в нее туфлей. С тех пор половина горничных просто сбежала. О, жалованье по-прежнему предлагается хорошее, но нельзя же ждать, что сумасшедший проживет долго, не так ли? Кстати, ему только тридцать пять. Но герцог уже десять месяцев не выходил из дома. И если это не безумие, то что?

– Это была настоящая веселуха, – заключила Полли, когда они оказались в задней части дома. – Как будто ты заплатила за театральное представление!

– Да уж! – Оливию слегка затошнило. Благодаря письмам, которые она выкрала у Элизабет, ей было известно о ситуации в доме герцога больше, чем следовало. Она даже знала, почему герцог сошел с ума.

Несколько месяцев назад Элизабет завладела письмами, написанными покойной женой герцога. Судя по их содержанию, герцогиня была неверной и вероломной. Узнав об этом, герцог из скорбящего вдовца превратился в полубезумного отшельника – а возможно, и в пьяницу, из-за чего еще, кроме спиртного, он мог бы запустить туфлей в экономку?

Полли забарабанила кулаками в дверь кладовки.

– Новенькая пришла! – крикнула она.

Дверь со скрипом приотворилась. В щель высунулась рука с пухлыми пальчиками и схватила рекомендации Оливии. Дверь тут же вновь захлопнулась.

Сложив на груди руки, Полли топнула ногой.

– Ну да, ну да, – громко проговорила она. – У этой вид заслуживает доверия. Клянусь вам, это не Брэдли ее подослал. – Полли улыбнулась Оливии. – Брэдли – один из наших лакеев. Он подумал, что выйдет отличная шутка, если пригласить на собеседование размалеванную леди. Бедный Джонз, ему совсем не было весело.

Оливия ощутила, что ее поза становится все напряженнее. Почему так повел себя управляющий? Почему не уволил Брэдли?

«Это не твое дело», – напомнила она себе. Неразбериха с прислугой в этом доме пойдет ей на пользу. Ее цель – обыскать вещи герцога и найти письма его покойной жены, в которых высказывались предположения о том, что он заводил дела на своих политических коллег, и это были досье, свидетельствующие об их преступлениях. Существовал определенный человек, которого ей очень нужно было шантажировать.

Оливия ждала, что в доме окажется немало внимательных глаз, готовых поймать ее на том, как она вмешивается не в свое дело. Но эти… Да они не заметят, если она выкрадет из дома серебро! Если, конечно, предположить, что тут осталось серебро, которое можно украсть.

– Вам повезло, – заметила Полли, выводя Оливию из задумчивости. – Старый Джонз в таком отчаянии, что, пожалуй, даже не обратит внимания на то, что вы носите очки. При нормальном развитии событий у горничной, которая ничего не видит, едва ли были бы шансы получить работу.

– О! – Заморгав, Оливия поправила очки. Ей такое и в голову не приходило.

– И вам придется забыть о краске для волос, – добавила Полли, прищелкнув языком. – Хороший оттенок рыжего, но для прислуги слишком кричащий.

– Я не крашу волосы. – Оливия подумывала о том, чтобы сделать это для маскировки, но более светлые оттенки краски тут же смывались, а более темные выглядели неестественно.

Полли посмотрела на нее скептически.

– Ого! Тогда, надо понимать, это просто шутка матушки Природы.

– Говорю же: этой мой натуральный цвет. – Если бы Оливия действительно красила волосы, то нипочем не выбрала бы такой оттенок.

Дверь распахнулась. Джонз оказался внушительным джентльменом с бульдожьими челюстями и серебряными, как четырехпенсовик, волосами. Он сжимал в руке рекомендации Оливии, как тонущий сжимает плывущее по воде бревно.

– Это выглядит вполне удовлетворительно, мисс Джонсон.

Полли вопросительно взглянула на Оливию.

– Мисс Джонсон, да? – спросила она.

Простые комнатные горничные не заслуживали столь официального обращения. Оливия с ужасом подумала о том, что Аманда не послушалась ее наставлений: ни слова не писать в рекомендации об образовании Оливии и уделить побольше внимания ее опыту в уборке и уходе за большим домом. Не то чтобы она умела это делать, по правде говоря…

– Пойдемте, пойдемте, – сказал Джонз, протискиваясь в открытую дверь и едва не взлетая вверх по лестнице. – Следуйте за мной, прошу вас.

* * *

– Наша лучшая гостиная, – объявил Джонз. Выведя Оливию из салона, он проворно заспешил по коридору. – Так вы два года работали в доме леди Риптон?

Оливия торопливо шла следом за ним. В коридоре выстроились римские статуи, чьи напряженные, мраморные лица неодобрительно смотрели на непривычное зрелище: управляющий, который должен занимать высшую ступень в иерархии прислуги, показывает дом своей будущей подчиненной.

– Да, сэр, – ответила Оливия. – Я два года работала горничной в верхней части дома.

Это, конечно, ложь. Оливия получила профессию секретаря. Но ей несказанно повезло: Аманда, с которой она вместе училась в школе машинописи, недавно вышла замуж за виконта Риптона. Поэтому для Оливии было так важно получить ее рекомендации. Если сама виконтесса Риптон сказала, что Оливия была прекрасной горничной, то этот бедный, переживающий настоящую осаду дворецкий нипочем не усомнится в ее словах.