Обмани меня еще раз (СИ)

- Я готова, - Антон был со смуглой кожей, черные, как влажная земля по весне, волосы, крупное телосложение, когда как девочка, что лежала передо мной, была с белой фарфоровой кожей, огненно-рыжими волосами, струящимися, словно свежий мед, так и хотелось коснуться их и пропустить через пальцы. На ее лице красовались веснушки, словно кто-то неаккуратно рассыпал на снег оранжевые ягоды рябины. Наверное, вся в мать. Неужели за то время, что мы не пересекались, у Чернова поменялись вкусы? Хотя, меня это не должно волновать, вот ни капельки, но почему-то волна раздражения на рыжую женщину, что родила ему такую чудесную дочь, прокатилась внутри меня.

- Меня зовут Лесма, латышское имя, что означает «пламя», но папа обращается ко мне Лесми. Мне так привычнее, - ничуть не смущаясь, ни меня, ни Павла Николаевича, который оставался безучастным, тараторила девочка.

Я промолчала в ответ, меня не должно интересовать причины, по которым Чернов подобрал такое имя для дочери, мне надо поставить диагноз и на этом наше знакомство оборвется.

- Вы меня вылечите? Я хочу ходить в школу, а папа мне не разрешает, боится за меня, - ее вопрос меня удивил, и я взглянула на нее, наши взгляды пересеклись.

Лесми не боялась того, что я ей скажу. Она держалась, как боец, понимая все, что с ней происходит. И девочка не унывала, она хотела жить как все дети, ходить в школу, веселиться, но была лишена всего этого из-за чрезмерной опеки родителей. Их можно понять, что они переживают за своего ребенка, но лишают их самого главного — счастливого детства. Иногда нужные радостные эмоции лечат лучше, чем неизвестные таблетки.

- Смотря, что я у тебя найду, но обещаю, что сделаю все возможное и невозможное, - за короткое время, что провела рядом с ней, она сумела чем-то зацепить меня.

Ева

Мне нравился ее боевой дух и то, как она держалась. И девочку я осматривала немного дольше, чем остальных своих пациентов, и изучала тщательнее. В душе зашевелились ниточки сомнения, когтями задевая мое сердце, от чего я поменяла свое мнение. До встречи с девочкой я хотела бегло взглянуть на нее и как можно быстрее отделаться от ее отца, подтвердив их старый диагноз, но знакомство с ней затронуло во мне чувства, которых я и сама не понимала. Может, в душе я и себе хотела бы такую дочь…

- Вы еще ко мне зайдете? - я закончила осмотр и записывала на бланке необходимые анализы и процедуры для медсестер, когда Лесми обратилась ко мне.

- Возможно, когда будут готовы анализы. Но сильно не жди, у меня много детей, целый этаж, которые ждут, что я загляну к ним и вылечу, - мне не хотелось говорить ей, что на данный момент она мой единственный пациент, ведь фактически я считалась в отпуске.

Я могла бы сама взять все анализы, у меня было на это время, пройти вместе с ней необходимые процедуры, сопровождать ее и поддержать, только мне надо было держаться от нее как можно дальше. Мне не стоило привыкать к ней. Она мне никто, всего лишь очередной пациент, про которого я вскоре забуду, запомнив только диагноз и лечение, которое я могу ей назначить. Но почему-то рыжая девочка вызывала во мне доселе непонятные чувства. Я, как могла, отталкивала ее от себя, но моя душа стремилась к ней, не смотря на все мои протесты. Да и в моем сердце уже нашелся уголочек для огненно-рыжей девочки.

Мы вышли из палаты и направились в кабинет главврача, надо было обсудить первоначальный осмотр, да и надо было ознакомиться с историей болезни. Вот только мои мысли были далеки от постановки диагноза. Я шла по коридору и не понимала себя. Мои чувства были, как погода ранней весной, слишком переменчивы, то светило солнце, мне хотелось поближе познакомиться с Лесми, то холодало, и вода покрывалась тонкой корочкой льда, так и моя душа требовала, чтобы они уехали из города и оставили меня в покое.

- Что скажешь? - Павел Николаевич занял кресло за своим столом, я плюхнулась на тот же диван, который оккупировала утром.

- Не знаю, вроде ничего такого нет, но меня гложет сомнение, и возникло множество вопросов. Неужели столичные врачи не могли обнаружить что-то неладное? Там же не дураки работают. Зачем надо было обращаться именно ко мне? Либо отец всполошился из-за ничего, либо его сомнения оправдаются, когда будут готовы анализы, - я не могла понять лишь одного, почему ему нужна была именно моя помощь? Это случайность или хорошо продуманный ход? - И есть заграничные врачи, думаю, с его состоянием это не проблема.

- Девочке противопоказан перелет, - на слова главврача я удивленно подняла брови и уставилась на него, ожидая дальнейших объяснений. - Ознакомишься с ее историей болезни и поймешь. Скоро ты ее получишь.

Больше мы не касались Лесми, я скрестила руки на груди и задумалась, уставившись в окно. Павел Николаевич занялся делами, полностью посвятив себя ноутбуку.