Обмани меня

Я знала, что мое сопротивление, когда дело доходило до Ксандера, было бесполезным, поэтому было бы разумнее притормозить до того, как дело дошло до катастрофы, но, несмотря на то, что я пыталась сделать это, он был слишком настойчивым.

Его рука и губы были очень убедительными, и я потеряла всякую надежду остановиться, когда он прошептал:

- Просто позволь мне заставить тебя кончить. Господи… я просто хочу снова услышать, как ты стонешь.

Его рука оказалась у меня в шортах, и он начал ласкать пальцами мой клитор. Я смутилась от того, какой мокрой уже была. Иисус, я скучала по его пальцам… и всему остальному.

Он скользнул двумя пальцами по моему клитору, а затем нырнул ими в мою киску. Вернулся к моему клитору и снова скользнул внутрь. Он снова и снова дразнил меня восхитительными движениями пальцев по моей киске, пока не добился именно того, о чем просил. Умоляющих стонов. Он стянул вверх мою кофту и лифчик, обнажив грудь. Он начал беспощадно трахать меня своими пальцами, когда втянул сосок в рот. Я толкалась навстречу его пальцам, вращая бедрами и тяжело дыша, когда моя кульминация настигла меня.

Я кончила, окутанная сексуальной дымкой, которая заставила меня забыть, хоть и на несколько коротких минут, как я была разочарована и как я была зла на этого человека. Я винила в этом физическое изнеможение. Мое тело было глупым, не понимая, насколько лживым был этот человек с нами. Оно было кровожадным, голодным, диким зверем, который получил удовольствие от Ксандера. Несмотря на то, что результатом будут мучения.

Его голова покоилась у меня на ключице, дыхание нежно ласкало мою кожу. Он был на грани падения в пьяный ступор, но пальцы его были все еще погребены в моей киске. Да плевать. Я решила обвинить в произошедшем свою киску и ее непоколебимую потребность почувствовать прикосновение Ксандера.

Он вздохнул, лежа наполовину на мне, наполовину на кровати. Я передвинулась, и его пальцы выскользнули из меня. Другая его рука лежала на моей груди. Но затем он добил меня, словно кинжалом в сердце:

- Я так сильно люблю тебя, до боли в сердце, - пробормотал он.

Я подавила всхлип, когда выскользнула из-под тяжести его руки и, поправив одежду, пересекла комнату. Он приподнял голову, потянулся ко мне, но быстро обмяк и уснул.

Выйдя во внутренний дворик, я села на шезлонг и посмотрела на звезды. Снаружи я выглядела цельной, но внутри я была разбита. Я не могла поехать домой. Поэтому я находилась под звездами и сделала то, что сделала, когда погибли мои родители. Я легла и заплакала.

Я скорбела по своим родителям и всхлипывала, потому что так сильно любила мужчину, который отобрал их у меня. Я не знала, как прекратить это. Не знала, как смириться с виной за то, что испытывала эти чувства к кому-то, кого должна была ненавидеть. Любовь была сложной эмоцией. Вы можете сочетать в себе ненависть, разочарование, обиду, боль, горе, замешательство, но капля любви – и каким-то образом эта эмоция овладевает всеми остальными, поднимается на вершину и контролирует всю вашу сущность.

Самое печальное, что Ксандер теперь знал, что у него есть шанс. Я знала, что у него есть шанс. Я безумно любила его, и он в полной мере пользовался этим.

Глава 13

Похмелье

Эйвери

Я вздрогнула и проснулась. Солнце только вставало, и ранний утренний ветерок заставил меня съежиться от прохлады. Я услышала громкий звук и села. Посмотрев сквозь стеклянную дверь, которая вела в комнату Ксандера, я увидела его все еще спящим. В другой части дома зажегся свет, и я снова услышала шум.

Одна дверь вела во внутренний дворик, а другая - в кухню. Я встала, прокралась за угол и заглянула за дверь. У меня перехватило дыхание, когда я увидела Веронику в кухне Ксандера.

Она стояла ко мне спиной, а двери были заперты, поэтому я вернулась в комнату Ксандера, прошла через нее и направилась прямо в кухню.

- Что ты здесь делаешь? – требовательно спросила я, немного более нахально для той, кто не хотела больше иметь ничего общего с Ксандером. Но, учитывая, что именно его рука несколько часов назад находилась в моих трусиках, я предположила, что это дает мне право на ответы. Или я убедила себя в этом.

Она нахмурилась и продолжила делать себе бутерброд. Затем пожала плечами.

- Я тут уже три дня, - сухо сказала она.

Я смотрела, как она двигается по кухне Ксандера в лифчике и трусиках, как у себя дома. Я разозлилась. Я могла бы принять это. Ревность? Ее я не хотела признавать, но ее привкус присутствовал. Это не значило, что я хотела бы вернуться в жизнь Ксандера. Это просто означало, что я не была в восторге от того, что он смог так легко заменить меня, а потом заманить прошлой ночью волшебными пальцами и мучительными словами, произнесенными моему сердцу.

Я покачала головой и направилась обратно в комнату Ксандера. Я не собиралась тратить силы на споры с Вероникой, когда я могла получить ответы от него.

- Ксандер! – я ворвалась в его комнату.