Обманка

Свергнутый Владыка смотрел на меня, как на идиотку, и в его голове наверняка вертелось что-то вроде: «Да как эта чучундра, не пережившая и толики того, что довелось мне, смеет еще что-то говорить о человечности и судить мои поступки?!». Он не просто не видел. Он даже не думал, что сможет увидеть что-то подобное, несмотря на все его хваленое Ясновидение.

А может, я действительно сошла с ума и поэтому приписываю заклинанию свой страх. Но, что вероятнее, кое-кому не помешало бы занять честности и перестать искать обходные пути.

Я ни минуты не сомневалась, что второй души у меня больше нет. Это жуткое, ледяное одиночество на мягких пушистых лапках ни с чем не спутать. Но Эртрисс — гений своего дела, и она из шкуры вон вылезет, чтобы довести начатое до конца. Чего бы это ей ни стоило.

Я по-прежнему траш. Такая же вещь, как и это перепуганное заклинание, живущее только для своего создателя — ровно столько, сколько ему нужно. А то, что ташии относятся ко мне, как к обычному человеку, — лишь следствие того, что их магия дарована общей любовью к их божеству.

Не время тешить себя иллюзиями, будто мне вернут статус homo sapiens за красивые глаза.

— На мой взгляд — более чем, — буркнула я в ответ и все-таки вырвала руку — но только чтобы толкнуть Диллиана в портал, одновременно подхватывая рушащиеся связи между заклинанием и его создателем.

Так же легко, как подхватить поскользнувшегося на льду человека, не позволяя ему упасть.

Спасенный портал высадил меня в безликой просторной комнате с теряющимся где-то в вышине потолком. В углах сбились в серые комья клочья давно никем не тревожимой пыли, и сквозь лишенное занавесей окно едва пробивался тусклый дневной свет. Вся мебель накрыта слоем плотной ткани, которой явно не помешала бы стирка, а тишину нарушает лишь отчетливый скрежет зубов.

— План меняется, — твердо заявил Диллиан, оглядевшись. — Без проводника нам здесь не…

Конец фразы я не успела расслышать. Ноги подкосились, а мировосприятие упорно твердило, что я стою посреди самого огромного заклинания, какое только можно представить, и оно очень радо видеть свою неотъемлемую часть: ее пытались чем-то подменить, но не сумели обмануть, не смогли…

— Только не говори, что нам еще и врач нужен, — саркастически протянул и без того рассерженный Диллиан.

Я ошалело помотала головой, опираясь на вовремя подставленное Устином плечо.

Интересно, а сам Диллиан знает, что сейчас заживо вливается в древнее плетение, образующее несущие опоры Дворца? И что без него это заклинание слабеет день ото дня, грозя вот-вот разорваться?

К его пальцам робко потянулись тоненькие голубоватые ниточки магии, словно ища поддержки; потанцевав на краешках ногтей и признав своего, нырнули вглубь, в плоть, пронизывая его насквозь, пронеслись по всем сосудам, впитывая силу, что может даровать только его кровь, — и снова спрятались в стены, не позволяя им упасть. На мгновение показалось, будто Владыка сияет сам, изнутри, своей собственной силой и волей, — ровный, мощный свет древней магии, что так приворожил меня в нашу первую встречу и пропал, стоило нам отдалиться ото Дворца.

Кто бы ни проклял Эйлэнну, он — настоящий изверг.

Каждую минуту пребывания здесь Владыка отдает часть себя, чтобы Дворец продолжал стоять. Всю свою жизнь он будет этакой несущей балкой в органической оболочке.

Стоит ему отлучиться больше, чем на три месяца, — и заряд заклинания иссякнет. А вся эта каменная громадина, которая не может, ну никак не может устоять по всем законам физики, — наконец рухнет, погребая под собой город.

Добрую половину Зельтийера.

— О черт, — тихо выдохнула я, и в это мгновение глаза Диллиана поменяли цвет на темно-карий.

Его хватило ровно на пять секунд.

Потом он шарахнулся прочь от стен, зажмурившись и сжимая кулаки, словно это могло остановить тысячи крошечных сияющих щупов, по капельке высасывающих из него силы, со сдавленным криком тряхнул руками и лишь потом открыл глаза — светло-светло-серые, как местное небо.

— Ди? — Эртрисс уже держала его за ладонь, с готовностью поднимая мерцающее бесполезным исцелением запястье, но не решалась приложить, не понимая, в чем дело.

Свергнутый Владыка судорожно сглотнул, медленно выдохнул, успокаивающе улыбнулся, прижав ее к себе, мимоходом поцеловал в макушку — и только потом поднял взгляд на меня.

— Чем меня пытались… подменить?

— Кровь, — неожиданно для себя поняла я. — Твоя кровь на мече, которым тебя убили. Она могла еще некоторое время обманывать Дворец.

Диллиан прикрыл глаза.

— Понятно. Интересно только, кто же до додумался до подмены. Не этот же недоумок с незапоминающимся именем!..

* * *