Обманка

У зала не было также дверей, но от него в стороны вели четыре коридора — три тёмных и один светлый. Я пошёл по светлому. Он был коротким и выводил на лестничную площадку с окном. Окно выходило на Камскую Долину. Не зная, куда идти, вверх или вниз, я вернулся в зал.

На голубой скамейке сидел новенький велосипедист. Шестеро лентяев держали один зеленоватый баллончик и окуривали им велосипедиста. Рядом лежал велосипед. Его цвет пульсировал от оранжевого до малинового и обратно. Потом цвет резко поблек, и бесцветный велосипед исчез. Велосипедиста лентяи перетащили в ближайшее свободное кресло, и сами расселись по соседним креслам — спать.

Я вспомнил, что мне надо найти Наташу. Посмотрев вокруг, я увидел, что у окна, которого нет, стоит девочка с чёрными волосами, торчащими во все стороны, и поливает цветы, которых тоже нет. Надеясь, что это Наташа, я подошёл к ней и спросил, как ее зовут.

— Алиса, — ответила она.

— А как мне найти Наташу?

— Я Наташа. По совместительству.

— А которое настоящее имя?

— Не знаю. В детстве меня звали Чарли.

— Но это мужское имя.

— Я вижу, ты совсем не знаком с жизнью Замка. Здесь всё на хаве держится. Двух хавинок достаточно, чтобы изменить пол. Это потому что полов два. А вот биологический вид легко изменяется тремя хавинками. И тот Барсук, что тебя забросил сюда, вовсе и не барсук, и Ёж не ёж.

Она говорила не слишком понятно, но все это я почему-то знал. Не помнил, но знал. Знал, что девушка — обе девушки — не те, что нужны мне. И они мне сейчас ничем не помогут. Но все равно из вежливости спросил:

— Зверей много, а хавинки только три?

— Хава продёргивает тебя на одну ступеньку по циклу. Одна хавинка играет роль центра, а две другие указывают направление продёргивания. А продёргивать можно много раз. В случае с полом цикл короткий, и хватает двух хавинок, потому что направление одно. А если надо из ничего сделать что-то, то и это здесь можно. Просто в цикл включается пустое место. Да вот сейчас будут гимн передавать, слушай.

Из динамика, находившегося под потолком, раздалось:

Хава, хава,
Хаве слава,
О, волшебный пенопласт!
Ты и счастье и отрава,
И не нашей жизни пласт!

Дальше ничего нельзя было разобрать из-за сплошного треска.

— Откуда ты про Ежа с Барсуком знаешь? — спросил я.

— А я и есть немного этот ёж и этот барсук. Как и все здесь.

— Тогда почему меня сюда забросили? Как я тут оказался? Зачем?

— А мы этого не знаем и знать не хотим. Зачем? Чудак! На этот вопрос тебе тут никто не ответит. Сам должен вспомнить. Просто у нас всех программа такая — вспомнить. Здесь вроде бы всё хорошо, но кое-что не совсем, — сказали Барсук и Ёж, на которых разделилась Алиса, она же Наташа. Через секунду они слились опять, и я Наташу спросил:

— И что же плохо?

— А попробуй, войди вон в тот коридор, — и она показала на один из тёмных коридоров, тот, который был напротив светлого. Я пошёл в указанный коридор.

Едва я приблизился ко входу в него, как меня дёрнуло электрическим током. Разряд был невелик, но мне стало ясно, что это лишь первая ступень. Вдали коридора виднелось маленькое фиолетовое сияние. Не приближаясь, чтоб не попасть опять под ток, я вглядывался в сияние, но ничего разобрать не удалось.

— Туда нельзя! — подошёл ко мне толстый бородатый лентяй в коричневом пиджаке.

— Почему?

— Нельзя, и всё тут. Не положено.

— А если я всё-таки пройду?

— Я тебе пройду!

— В другие ходы тоже нельзя?

— Можно, если не спускаться на первый этаж. И подниматься выше третьего не советую.

— Почему?

— Потому что нельзя.

— Почему нельзя?

— Заладил — почему да почему! Неужели неясно? Это запрещено. Пройдя вверх, ты начнёшь рыскать и искать, и когда-нибудь выберешься из Замка. Как мы тебя тогда будем контролировать?

— А зачем меня контролировать?

— Ты, я вижу, недоволен нашей системой. А ну-ка, братцы, потащили его! Он нами недоволен! — крикнул он своим товарищам, которые успели, пока мы говорили, обступить меня двумя кольцами. Кто-то из внутреннего кольца добавил:

— И ещё он разговаривал с Наташей.

Лентяи дружно схватили меня и понесли. Несли к какой-то золотой дверце, которую сначала я не заметил. На ней еле видными буквами было нацарапано:

ЛАБОРАТОРИЯ ПОКАЗУХИ

Один лентяй полуоткрыл дверцу. Остальным надоело со мной возиться, и они опять ушли спать. Оставшийся постоял, подумал и зашёл в «Лабораторию показухи». Я, не входя, заглянул в неё. Ничего особенного. Одно окно, письменный стол, телефон и полка с книгами. А за столом сидит вошедший лентяй и решает кроссворд:

— Народность, упомянутая в «Земле Санникова», из семи букв, первая и предпоследняя буква «О»… Не знаю такой…

Я откуда-то точно знал, что это «онкилон», но входить и подсказывать не стал. Вместо этого я вернулся к Наташе. «Черные длинные волосы, серые глаза, — подумал я. — Это неправильно. Волосы должны быть короткие. И глаза — большие, черные, бархатные. Но имя?» Имя черноглазки мне вспомнить не удалось.