Обмануть себя

— Нет, я говорю от души. Люди благодарят, я доставила им радость. Конечно, это приятно, зачем лукавить? Но это все, что мне было нужно. Ты обещал мне признание — я его получила. Спасибо.

— Мне-то за что?

— За выполненное обещание. Однажды мне показалось, что ты забыл о случайно оброненной фразе по поводу выставки, своих связей. Для женщины очень важно, чтобы мужчина, которого она любит, держал слово. Это помогает поддерживать чувства в полной боевой готовности, — засмеялась Валя. — Знаешь, я так хочу, чтобы ты всегда смотрел на меня вот так, как сейчас.

— Да, Сергеевна. Даже в такой момент ты пытаешься обелить портрет своего эгоистичного супруга. Ты действительно идеальная жена, — Вадим снова поцеловал жену в щеку.

Димка стоял совершенно счастливый. Он радовался тому, что мама в настроении, что они вместе, что люди улыбаются им.

— Мама, сегодня праздник? — спросил он.

— Да, дорогой, самый настоящий.

— Странно. А разве праздник бывает без торта? Тем более, что сегодня твой день рождения. Так нечестно! Все говорят о выставке, и никто не дарит тебе подарков, — удивленно произнес малыш, чем вызвал смех родителей. — Дедушка с бабушкой и все ваши знакомые — они ведь должны тебя поздравить!

— Будет тебе торт, — приседая к Димке, сказал Вадим. — Потерпи немного. Скоро дядя Андрей пригласит всех в другой зал. Там будет много вкусного и обязательно торт.

— А сколько на нем будет свечей? — не унимался мальчик.

— Женщины скрывают свой возраст, поэтому на моем торте будут только розы, милый, — ответила Валя.

— Твоя мама неисправимая кокетка — она напрашивается на комплимент, — заметил Белов.

— Ты о чем? — Валя смотрела в смеющиеся голубые глаза мужа, не понимая, как ему удается быть таким разным.

— О том, что ты слишком молода, чтобы думать о количестве свечей. Пойдемте, Закревский приглашает всех к столу. Готовься к очередной порции лести, дорогая.

— Я готова. Андрей сказал, что все только начинается.

— Хорошо. Только не очень высоко отрывайся от земли, ладно? — Вадим взял за руку Димку. — Пусть твои облака не уносят тебя на недосягаемое расстояние.

— Перестань меня пугать. Сначала Андрей, теперь — ты.

— Я предупреждаю.

— Я готова к переменам. Ты не представляешь, насколько я готова, — Валя поправила волосы и взяла мужа под руку. — Вопрос в вас: готовы ли вы принять меня новую?

Вадим пристально посмотрел в ее глаза. Ответа на вопрос не прозвучало. В этот момент он понял, что рядом с ним не та наивная девушка, с которой он познакомился пять лет назад. Почему он почувствовал эти изменения только сейчас? Он так часто витает в своих мыслях, которые уносят его все дальше от семьи, дома, что не оставалось времени наблюдать очевидные перемены. Рядом с ним была красивая, сильная, умная женщина, нуждавшаяся в его любви, внимании. Он сам толкает ее на путь независимости, отрицания. Вадим почувствовал зарождающийся в глубине души страх, что в определенный момент она сможет обойтись без него. Она не будет изворачиваться, балансировать. Она исчезнет в один миг, как снежинка на горячей ладони из белоснежного, резного, хрупкого зимнего цветка превращается в крошечную каплю. Обычную, прозрачную, согретую теплом твоей руки — и это кажется обманом. Так не должно происходить — слишком краткий миг созерцания красоты.

А он разрушает уже пять лет. Наталкивается на невероятно мягкий и одновременно твердый характер жены, упрямо самоутверждаясь за счет ее бесконечной любви. Нет, ничего нет бесконечного. Даже небеса, в которых витает в своих работах Валя, и они где-то переходят во что-то иное. Нельзя человеческим умом объять то, чему нет конца. Так и Валино обожание, ее бескорыстное всепрощение когда-нибудь сойдут на нет. Это была новая разрушающая мысль, которая крепко засела у Белова в голове. Даже несколько мгновений существования с нею показались непростыми. Вадим понял, что пауза и его долгий, застывший взгляд заставляют Валю нервничать. Он поспешил улыбнуться, зная, что при этом выражение его лица становится доброжелательным, открытым.

Марина жила последнее время, как во сне. Она просыпалась счастливая и ложилась счастливая. В ее жизни что-то начало изменяться, и все благодаря этой удивительной женщине. Валю Марина называла в мыслях не иначе как спасительницей. Однообразный цикл, в котором каждый день был похож на другой, сменился праздником, начинавшимся с пробуждением и заканчивавшимся поздним вечером.

Марина не ощущала усталости. Она летала, успевая сделать все, что делала и раньше, плюс занятия на курсах парикмахерского мастерства. Зингеры, узнав о них, крайне удивились.

— Мариночка, как же так! — в голосе Софьи Львовны сквозила нескрываемая обида. — Мы столько раз предлагали тебе это, зная твои способности, и натыкались на категорический отказ. Что же случилось теперь?

— Повзрослела, наверное. Не обижайтесь, пожалуйста. Порадуйтесь за меня, ведь больше некому. Ни отца, ни матери, Алиса далеко — хоть вы! Я так счастлива, что моя жизнь снова обретает смысл, — улыбалась Марина, и Софье Львовне было трудно продолжать сердиться на нее.