Обмануть судьбу

– Я тогда думал, что он живет где-то на Севере, – забыл, как город называется. Помню только, что великий. А тут, в парке, стало быть, у деда зимняя избушка. Потом-то я понял, конечно, что никакого Деда Мороза на самом деле нет. Мне все дарила мама. А тебе разве не дарили подарков на Новый год? Этот праздник ведь и после Катастрофы на многих станциях отмечают.

Искра покачала головой, глаза ее наполнились слезами.

– Мама не любила праздники. А потом я в приюте была. Там тоже не баловали.

– Отмечают у вас Новый год? – спросил Крот шедшую рядом Михееву.

– Да нет, еще первые годы, когда Юра был тут, он старался праздники устраивать, – вздохнула она. – А потом, когда его не стало, все и прекратилось. Скучно живем.

Крот решил, что Юра – это ее покойный муж, и тактично не стал уточнять, что с ним случилось.

– А ты, девонька, что же, с мужиками вместе на разведку пойдешь? – спросила Михеева, не обращая внимания на мрачные взгляды Искры.

– Вот и я говорю – чего ты вообще во все это ввязалась? – злясь на самого себя, грубо спросил Крот. – Не женское это дело. Сидела б лучше где-нибудь на кухне или в лазарете – там всегда помощь требуется, а не увязывалась за мужиками в опасные места. Неужели и правда пойдешь с нами в парк? Там ведь всякое может случиться, и не факт, что тебя спасут.

– Чего ты мне в душу лезешь? – взвизгнула девчонка, да так, что несколько местных оглянулось на них с любопытством. Уже тише она продолжала:

– Это не твоего ума дело. Я для товарища Москвина все сделаю. Он меня подобрал, дал мне счастливое детство. А то бы я после маминой смерти совсем пропала – побиралась, иногда целыми днями ничего из еды не перепадало.

– Ваш Москвин – тоже сказочник хороший. Что он тебе дал – миску похлебки и сиротскую одежду? Зачем тебя сюда послали? Здесь опасно. Почему б тебе не работать на товарища Москвина в местечке поспокойнее – полы на станции мыть или сортиры чистить. Грязная работа, конечно, зато риска меньше. А тебе приключений захотелось? Смотри, найдешь – на все места.

– Москвин – это Красной Линии начальник? – встряла Михеева. Никто ей не ответил, но она вовсе не обиделась.

– Я сама сюда попросилась! – заорала Искра. – Никто не хотел, а я вызвалась. Мне дали шанс. За это спасибо надо сказать. Может, я смогу стать сталкером.

– Мда, неплохо тебе мозги-то промыли на Красной Линии, – заключил Крот. – Ну, в этом они мастера. А ты маленькая, глупая неумеха и, скорее всего, не вернешься обратно. Как же тебе такое дело доверили?

– Я умею стрелять, – окрысилась Искра.

– Ну надо же, – хмыкнул Крот, – это, конечно, существенно меняет дело. Только если ты и от жука шарахаешься, то когда увидишь зверя пострашнее многоножки, чего доброго, в обморок хлопнешься. Про все свои умения враз забудешь.

Искра насупилась и замолчала.

Обед они в итоге чуть не пропустили, и когда, спохватившись, примчались в столовую, никого из остальных сталкеров там уже не застали, чему Крот в душе был даже рад. Впрочем, каши и супа в пищеблоке оставалось еще вдоволь, и их покормили. Искра сперва кидала на него сердитые взгляды, дулась, но, поев, оттаяла, как будто забыла про обиду. Крот предложил продолжить общение с жителями станции, Искра не возражала. Где остальные, они понятия не имели, но, наконец, им навстречу попался очень недовольный Айрон.

– Шутки шутками, а никто из местных сталкеров идти в парк не хочет. Одного с трудом нашел, который согласен до входа довести, и то тройную цену запросил. Ну, что делать. Придется скинуться ради общего дела. Он к нам придет завтра, потолкуем.

Издали Крот увидел с любопытством глядевшую на них Ларису, но подходить девушка на этот раз не стала.

Кроту с Искрой повезло, наконец, наткнуться на мужика, который уверял, что несколько лет назад они с напарником забрели в парк. У мужика, когда он начинал рассказывать, глаза делались круглые, он хватал собеседника за грудки, брызгал слюной:

– Не суйтесь туда, чертовщина там творится, я еле ушел, а Мишанька так там и остался – теперь вот кормит уток и рыбок в Шибаевском пруду, сердечный.

Крот успел было подивиться такой любви неведомого Мишаньки к обитателям водоема, когда до него дошел настоящий, жуткий смысл фразы, и даже он, ко всему привыкший, невольно вздрогнул.

– А какая там живность?

– Что ж, живность. Сейчас по всему городу живность – не дай бог встретить. Вот у нас тут недалеко от рынка такие вроде как кусты растут, пеньки – да только они живые, если подойдешь близко, схватит он тебя, ветвями оплетет – и сожрет.

– Горгоны? – догадался Крот.