Обмануть судьбу

Еще бы, они не спали всю ночь. Собирались в путь, потом шли пешком в темноте несколько километров до станции, прятались за платформой, чтобы вскочить в электричку в последний момент, не привлекая к себе внимания станционной милиции.

— У меня зазвонил телефон… — услышал он сквозь сон детский голосок.

Сергей скосил глаза. Сбоку от него сидела на скамье женщина с маленькой девочкой. Малышка вертела в руках красочную книжку-раскладушку и читала, водя пальчиком по строчкам:

— Кто говорит?
— Слон!
— Откуда?
— От верблюда!

Она смешно морщила бровки, словно пугала невидимого собеседника.

«Ванька тоже любит Чуковского, — подумал Сергей. — Мы ехали к маме, и он играл с игрушечным телефончиком из «киндер-сюрприза».

Кажется, что это было так давно, в незапамятные времена. А всего лишь три дня назад.

Он тогда тоже дремал, обессиленный и пришибленный свалившимися на его голову несчастьями. А мальчик, еще не ведающий о гибели своей мамы, как ни в чем не бывало развлекал себя его подарком.

Отчетливо всплыла перед глазами картинка. Ванюшка прижимает к уху крошечную трубку и говорит таким незнакомым, взрослым голосом. Наверное, копирует кого-то. И интонации очень знакомые…

Постой, что он тогда говорил?

«Это я, сынок… В пятницу за двадцать минут до закрытия… Вы знаете маршрут…»

Похоже на фразы из какого-нибудь боевика. А потом, прикрыв трубку рукой, зло и раздраженно: «Тебе спать пора! Закрой дверь!»

«Мне пора спать…» — подумал тогда Сергей и вновь погрузился в зыбкий сон.

Но почему: «Закрой дверь?» Кому пора спать? Конечно — Ваньке.

«Закрой дверь и марш в постель», — часто говорила ему Катя, когда они с Сергеем засиживались на кухне.

А порой и Юра как будущий отец покрикивал на мальчонку: «Ноги в руки, карандаш! Брысь под лавку!»

«Ай эм сорри, — степенно отвечал ему Иван. — Гуд найт».

Но любимым его занятием, конечно, было тихонько просунуть голову в щелку двери, пока никто не увидит, и с упоением слушать запретные «взрослые» разговоры.

Однажды Катька делилась своими сомнениями. Ее волновало, будет ли будущий муж любить Ванечку, как родного. Вроде он возится с мальчиком, учит английскому, балует подарками, а все же…

Материнское сердце всегда беспокоится. Одно дело свою судьбу устроить, а совсем другое, как это на ребенке отзовется…

— Ты еще молодая, Катька. — Сергей тогда выпил немного и говорил свободно. — Ты Юрке еще одного пацана родишь. Тоже рыжего.

Катька, смущаясь, возражала:

— Почему рыжего? Почему пацана? Может, девочку… беленькую.

— Рыжую! — подкалывал ее Сергей. — Рыжий цвет неискореним.

— Никаких девчонок! — вдруг подал голос Ваня. Он босиком переминался под дверью и кипел от возмущения.

— Сладкий мой, — подхватила его на руки Катя. — Ты у меня один-единственный! Солнышко мое.

Она виновато целовала мальчика, словно извиняясь за свои крамольные мысль.

А Сергей потом проводил исподтишка «воспитательную беседу», убеждая Ивана, что здорово иметь, например, братика, играть с ним, вместе по дому помогать маме. Гораздо веселее, чем одному…

Не родятся теперь на свет ни рыжий мальчик, ни беленькая девочка…

— Для кого?

— Для сына моего… —

читала по складам девчушка в метро.

— А много ли прислать?
— Да пудов, эдак, пять…

Она потянула сидящую рядом женщину за рукав.

— Мама, а что такое «пудов»?

— Отстань, — отмахнулась та. — Не знаю.

— Ну, мам…

— Не мешай. — Она разговаривала с соседкой. — Я же говорила, что эту платежку нельзя провести через бухгалтерию. Представляешь, что тут началось? — и строго бросила дочери: — Читай сама.

«Господи! Ведь Катю убили именно в пятницу и как раз за двадцать минут до закрытия!» — вдруг обожгла Сергея неожиданная мысль. А значит?..

Нет, так нельзя думать. Это грешно. Это против всех правил. В это просто невозможно поверить.

Эту фразу мог сказать только Ванечкин будущий отчим — Юра. И это Ваня, сунувшийся в комнату, должен был закрыть дверь. Телефонный разговор был не для его ушей.

О каком же плане говорил Юрий?

«Негатив знает маршрут…»

«Негативами» они в студенческие годы звали негров. Шутили так.

Негр? Конечно, Юрий владеет английским, у него могли быть знакомые среди негров…

«Альбинос! — чуть не выкрикнул Сергей. — Совсем бесцветный! Негр на негативе!»

Все становилось на свои места. Имя, открывшее двери запертой в конце рабочего дня валютки, темно-синий «мерседес» у обочины, альбинос, поспешно севший за руль.

Все разрозненные звенья связывались воедино в стройном и жутком порядке. И в истоке всего — холодный и уверенный голос Юрия Варламова…

Он больно стиснул руку Лины. Зашептал ей в ухо горячо и сбивчиво о своей догадке. Девушка слушала его, потом замотала головой, словно отгоняя страшную мысль:

— Нет. Не может быть… Они же любили друг друга.

— Значит, может, — не отступал Сергей. — Этот подонок все продумал. Его же никто не заподозрит. Он специально на конференцию укатил — полное алиби.

— Сережа, а если ты ошибся? Если Ванечка просто так болтал, что на ум придет? Выдумывал?

— Дай бог, — вздохнул Сергей. — А если нет?