Обманутая

Она сидела на стуле перед дверью и втирала седельное мыло во внешне абсолютно чистое английское седло. Надо вам сказать, что Ленобия редкостная красавица, даже для вампирши. У нее роскошные длинные волосы до пояса, такие светлые, что кажутся почти белыми, и большие глаза необычного темно-серого оттенка, цвета грозовой тучи. Она тоненькая, как хлыст, и двигается с изяществом прима-балерины. Татуировка Ленобии представляет собой сложную серию узлов, в переплетении которых угадываются темно-синие силуэты гарцующих лошадей.

— Лошади помогают нам справляться с проблемами, — произнесла Ленобия, не поднимая глаз от седла.

Я не знала, что на это ответить. Понимаете, у меня к Ленобии особое отношение. Когда мы только начали заниматься, она показалась мне грозной и строгой, ведь у нее очень острый язык, и она никогда не лезет за словом в карман. Постепенно я узнала ее лучше, оценила ее ум и серьезное отношение к работе. Со своей стороны я сумела ей доказать, что не отношусь к лошадям, как к большим собакам.

Ленобия была моей самой любимой учительницей после Неферет, и прежде мы разговаривали только о лошадях. Я смущенно переступила с ноги на ногу и, наконец, сказала:

— Рядом с Персефоной я успокаиваюсь, даже когда у меня на душе совсем муторно. Наверное, это звучит глупо…

Ленобия подняла на меня свой серые глаза, и я прочла в них тревогу.

— Напротив, весьма разумно. — Она помолчала, а потом добавила: — В последнее время на тебя свалилось слишком много ответственности, Зои.

— Ничего страшного! — воскликнула я как можно беспечнее. — Я совсем не против! То есть, я хотела сказать, что возглавлять «Дочерей Тьмы» для меня большая честь.

— Жизнь очень непростая штука, — вздохнула Ленобия. — Зачастую то, что приносит самую большую честь, оборачивается самыми большими проблемами.

Она снова замолчала, и мне показалось, будто она взвешивает, стоит или не стоит говорить мне что-то еще. Внезапно ее безукоризненно прямая спина стала еще прямее, а брови решительно сошлись в тонкую линию. Решение было принято.

— Я знаю, что Неферет твоя наставница, ты поступаешь совершенно правильно, когда делишься с ней своими сомнениями и тревогами. Но Верховной жрице всего не расскажешь Я хочу, чтобы ты знала — ко мне ты можещь прийти в любое время и рассказать обо всем, что тебя тревожит.

Я изумленно захлопала глазами.

— Спасибо, Ленобия.

— Просто запомни это. А теперь беги. Твои друзья, должно быть, уже начали тревожиться. — Она с улыбкой взяла у меня из рук скребницу. — Да, чуть не забыла. Можешь приходить в конюшни в любое время, когда захочешь повидать Персефону. Я сама часто здесь бываю, потому что уход за лошадью наводит в душе порядок, и мир начинает казаться проще. г

— Спасибо, — снова сказала я.

Когда я выходила из конюшен, мне показалось, будто Ленобия еле слышно прошептала мне вслед: «Пусть Никс благословит и хранит тебя».

Нет, наверное, послышалось. Это было бы уж слишком странно! Но не менее странным было и неожиданное предложение Ленобии делиться с ней тем, о чем я не могу рассказать Верховной жрице.

Видите ли, в нашей школе существуют совершенно особые отношения между недолеткой и его наставником, тем более, таким высокопоставленным наставником как Верховная жрица Неферет.

Нам могли нравиться разные преподаватели, мы могли восхищаться ими, но если у недолетки возникали проблемы, которые он не мог решить самостоятельно, он обязан был обратиться к своему наставнику. Только к нему и больше ни к кому. Всегда. Без исключения.

Путь от конюшен до девичьего корпуса был совсем недлинным, но я шла не торопясь, стараясь продлить ощущение покоя и безопасности, которое дало мне общение с Персефоной.

Свернув с аллеи, я побрела к старым деревьям, росшим возле толстой кирпичной стены, окружавшей нашу школу. Было уже около четырех часов (утра, разумеется), и на фоне глубокой черноты неба свет почти полной луны казался особенно ярким.

Я успела позабыть, как когда-то любила здесь прогуливаться. Честно признаться, последнее время я старалась обходить эту часть парка стороной. Ведь именно на этом месте почти месяц назад я встретила — или мне показалось, что встретила — двух призраков.

«Ми- иии-уф-уф!»

— Черт тебя возьми, Нала! Когда ты перестанешь меня пугать? — Мое сердце колотилось, как ненормальное, я нагнулась, подняла с земли свою ворчащую кошку и принялась ее гладить. — Ты соображаешь, что делаешь? Да я чуть не приняла тебя за призрака! — Нала смерила меня долгим взглядом, а потом чихнула прямо мне в лицо, давая понять, насколько возмутило ее подобное сравнение.

Так, о чем это я? Ах да, о призраках. Первого я видела только мельком. Это произошло как раз после смерти Элизабет. Это была первая из двух смертей, потрясших школу в прошлом месяце. Точнее сказать, потрясших меня.