Обманутая любовь

Однако стоило ей завести разговор о войне, объявленной Англии колониями, и о роли в ней самого Дамиана, как он мрачнел и внезапно умолкал. Куда охотнее Дамиан обсуждал постоянный рост налогообложения, а также ограничения на торговлю и промышленность, побудившие колонистов начать мятеж. Он говорил о неутешительном положении дел обеих армий, но избегал давать этому оценку, а уж тем более не касался участия своей семьи в этой ожесточенной войне. Кристина не раз слышала о богатых колонистах, преданно помогавших британским войскам, и предполагала, что Дамиан принадлежит к их числу. Однако в ее душу закралось сомнение, когда она выслушала его убедительные доводы в пользу другой стороны.

Поняв, что сказал слишком много, Дамиан переменил тему разговора и во время других прогулок старался не упоминать о политике. Он объезжал город как человек, навсегда прощавшийся с ним, подолгу задерживался в парках, милых магазинчиках и кофейнях. Кристину часто удивлял его выбор маршрута, но она ни о чем не спрашивала, когда они часами колесили по улицам вокруг Ковент-Гарден.

Дамиан по-прежнему куда-то исчезал по вечерам и возвращался домой лишь на рассвете. Кристина постепенно привыкла к тому, что звук его шагов раздается за ее дверью, когда первый свет зари бросает серые тени на стены комнаты. Иногда он на мгновение останавливался у двери, и Кристина всякий раз задерживала дыхание, но Дамиан продолжал свой путь, иногда сильно пошатываясь.

Джереми и его сестра часто навещали Кристину, но Дамиан больше не устраивал званых обедов. Едва ли он вообще замечал, что друзья наведывались в его дом. Дамиан либо спал, либо отсутствовал, когда они приезжали. Кристина испытывала облегчение оттого, что все происходило именно так, и совершенно не чувствовала вины, видя разочарование Серафины.

Благодаря героическим усилиям миссис Дуглас слуги навели в доме порядок, и теперь Кристина иногда тихо проскальзывала к высокому бюро в библиотеке, где обнаружила большой запас бумаги. Последние несколько недель она не вела записей, а между тем впечатления так и просились на бумагу.

Увидев золотоволосую головку, склоненную над столом, Дамиан замер в дверях. В этот ранний вечерний час солнце проникало сквозь высокие окна библиотеки, высвечивая кружившиеся в воздухе пылинки, которые исполняли причудливый танец над копной золотистых локонов Кристины. Дамиан зачарованно смотрел, как старое гусиное перо стремительно летает над бумагой.

Всего день назад он нашел один из таких листков, смятый и выброшенный в корзину для мусора. Дамиан аккуратно разгладил его и прочел описание инцидента, происшедшего между слугами. Кристина с поразительной точностью передала характеры людей, поэтому Дамиан ярко представил себе это незначительное событие.

Ему очень хотелось посмотреть, что же выводит эта изящная ручка на сей раз, но он не осмелился подойти к девушке. Чувство невосполнимой утраты охватило его при взгляде на хрупкую фигурку Кристины. Он сам лишил себя возможности получше узнать эту гордую девушку. Горечь вины терзала его. Долг перед отечеством препятствовал осуществлению личных интересов. Дамиан уже собирался уйти, но тут Кристина подняла голову.

Она увидела стоявшего в дверном проеме Дамиана. Его смуглое лицо было печально, темные глаза с тоской смотрели на нее.

– Милорд? – тихо сказала она.

На Дамиане была сорочка с широкими рукавами и белоснежным шейным платком. Мощные плечи натянули тонкую ткань. Казалось, он о чем-то задумался.

– Прошу прощения, мисс. Я размышлял о жизни, которую избрал. Порой невыносимо трудно помнить о том, что принципы важнее живого человека. Извините, что потревожил вас.

Со странным затравленным выражением лица он повернулся и вышел. Кристина едва сдержала желание броситься вслед за ним и выяснить, в чем причина его душевного состояния. Ее сердце тревожно забилось.

Кристине осталось провести в этом доме лишь несколько дней. Близился час, когда ей придется навсегда расстаться с Лондоном и обречь себя на бедность и одиночество в Корнуолле. Никогда уже она не увидит этого загадочного человека. Когда-то Кристина хотела, чтобы так и случилось, но теперь… Девушка тряхнула головой, пытаясь избавиться от смущавших ее мыслей. Все еще ненавидя Дамиана, она начала понимать, что в нем таятся глубины, незаметные поверхностному взгляду.

Мать по-прежнему внушала ей опасения. Кристина строго следила за тем, чтобы выполнялись все рекомендации врача: полный покой, отменное питание и отдых. Миссис Мактавиш медленно выздоравливала. Тем не менее, у нее пока не было сил долго сидеть в постели, она все еще нуждалась в постоянной опеке. «Как мама будет чувствовать себя, вернувшись в Корнуолл?» – с тревогой глядя на мать, думала Кристина.

Девушка надеялась на скорый приезд дяди. Надо лишь проявить терпение. Возможно, лорд позволил бы им немного задержаться здесь.