Обманутая невеста, или отбор в академии драконов (СИ)

“Ням!”, - икнула рядом умирающая Лена. Что-то во взгляде говорило, что больше она со мной на йогу ни ногой. Ни этой, ни той, которая запуталась.

— Ну все, — выдохнула Татьяна Сергеевна, а мы стали собираться.

Казалось, рядом со мной идет старенькая бабушка.

— Ну как тебе первое занятие? Мне понравилось! — радовалась я, чувствуя, что стала причастна к чему-то большому и зожному.

— Нина, пошла ты со своей сахасрарой! — проворчала Лена, трамбуя подушку в сумку. — Прямо в муладхару! Господи, думала, последние секунды доживаю! Думала, что меня патологоанатом развяжет!

Мы спускались по эскалатору торгового центра, где все вокруг дышало Новым годом.

— Лен, Новый год! Хочется бросить все и … начать все заново! — произнесла я, чувствуя, что все в жизни не так.

— Ага! — выдохнула Лена, цепляясь за меня. — Это мы только что в надежде на реинкарнацию дорогу по диагонали перебегали? На красный свет?

— Просто мы немного опаздываем! — ворчала я, поглядывая по сторонам. После жаркой йоги очень хотелось есть!

— Я так понимаю, что все кошки в той жизни были трудоголиками! — заметила Лена. — И нас с тобой ждет то же самое!

— Хорошо бы! Только домашней! — вздохнула я, ориентируясь на местности. Тут неподалеку вкусная пекарня была и индийское кафе.

— Девоньки! — одернул нас бабушкин голос. Посреди проспекта стояла миленькая старушечка и продавала новогоднюю мишуру.

— Ля бабуля, мы даже елку не ставили, — вздохнула я. Лена кивнула. А смысл в этой елке? Для кого? Была бы большая семья, можно и елку. А так сама себе подарок положила, потом Лена пришла подарила. Вот и весь Новый год. Потом мы заворачивались в одеяло и тихонько праздновали, вспоминали все хорошее и плохое. Потом нас еще в пяти барах вспоминали в этом одеяле!

— Ну хоть шарик купите, а? — умоляла бабушка посреди проспекта. — Для него елка не нужна!

Я посмотрела на Лену, Лена посмотрела на меня.

— Почем? — спросила я, доставая кошелек. Лена шуршала в сумке рядом. — Лен, вот так улучшается твоя карма.

Бабушка назвала цену. Я мысленно прикидывала, совпадает ли помощь бабушке и улучшение кармы со стоимостью шарика.

— И где это мы так накосячили? — присвистнула Лена, тоже как бы осознав стоимость улучшения кармы. — У меня одной такое чувство, что мы котят весь год топили без перерыва и выходных?

— И бабушек переводили через дорогу в ненужную им сторону, — согласилась я. Но было уже поздно. Бабушка ловко упаковала шарики и протянула нам.

Шарики были действительно необычными. Таких в магазинах не купишь. Небольшие, покрытые чешуей, которая переливалась на свету. Я повертела шарик, с удивлением обнаруживая… глаз! Ого! Один шарик был рыжим, а глаз с тонкой иголочкой зрачка — голубым. Настоящий драконий глаз! Ух ты!

Лена расплатилась и рассматривала свой шарик. У нее он был розовым. А глаз внутри — серым с розовой полосой.

— Ты думаешь, розовые драконы — это девочки? — спросила Лена, вертя шарик.

Я хотела обратиться к бабушке, но ее не было. Я толкнула локтем Лену, которая рассуждала про розовых драконов. Подруга подняла глаза и…

В свете фонарей было отчетливо видно: никакой бабушки, торгующей новогодней мишурой, на проспекте не стояло.

— Глюк? — спросила Лена. — Глюк — не глюк, а тыщи нет!

— Третий глаз! — ответила я, как вдруг почувствовала, что меня куда-то уносит. Словно брусчатка расступилась под ногами.

— Лена-а-а!

— А-а-а! — кричало то ли эхо, то ли подруга.

Я открыла глаза, не в силах поверить в то, что произошло. Неподалеку что-то неаппетитно булькнуло. Я увидела огромный котел с каким-то варевом, над которым висела гирлянда трав и чьих-то сушеных лап.

Кто-то выругался рядом, а я с радостью поняла, что это — Лена.

— Ик! — послышался голос, а я повернулась на звук.

На нас смотрели три старых бабки в лохмотьях на фоне каких-то дипломов, прибитых кривыми гвоздями к бревенчатой стене. Одна из них громко икнула, вторая пробормотала: “Не может быть! Получилось?”.

А третья молча грохнулась в обморок.

Глава 2. Это супь

— Че за?.. — начала Лена, а я зажала ей рот варежкой. Лена несколько раз неприлично моргнула. На ее лице пробежали неприличные субтитры.

— Настоящие! — переглянулись бабушки и заулыбались. Зубов у них не хватало. — Эй, Верданди! Вставай! Это… это… же…

Мы пятились, бабушки наступали. Выглядели они бомжевато. Спутанные седые волосы кое-как были заколоты на головах. У одной вообще были косички из грязных ниточек. Жуткое содержимое котла выливалось и стекало по стенкам, от чего в избушке пахло грибами и потными грибниками!

— Верданди! Котел! — кивнула одна из бабушек.

— Бегу! — бросилась обморочная к котлу.

— Иномирянки! — с восторгом произнесла самая рослая бабка, вглядываясь в нас.

— Ведьмы, — прошептали мы, переглядываясь. — Зелье! Мама дорогая!

— Нас сейчас сварят! — прошептала Лена на ухо, сглатывая. — Давай домой! Нам надо просыпаться! Нина! Давай домой! Нина! Это твой третий глаз, да? Это он так открывается, да? А можно его как-то закрыть, да? Или прищурить? Нина, это неправильно! Нина, так не должно быть!